— Но это лишь подкладка, так сказать, нижняя часть бутерброда с ливерной колбасой, не так ли?
— Вы что там, в вашем свином хлеву в Бейре совсем уж в навоз закопались, что ни черта не смыслите? Что произошло седьмого декабря?
— Пёрл-Харбор.
— Вот вам и бутерброд!
— Но мы находимся в двадцати пяти километрах от Москвы. Можно сказать, в пригороде. Американцы же — по ту сторону Атлантического океана и высадку в Европу еще не производили. Давайте смотреть на вещи здраво, герр обергруппенфюрер!
— Я не теряю надежды, герр штурмбанфюрер, но мы должны быть готовы и к неожиданностям, — сказал Лерер. — Теперь вот что: этот ваш крестьянин, с которым вы сотрудничаете в Бейре…
— Абрантеш.
— Он грамотный?
— Нет, но печать у него есть.
— Он надежен?
— Он надежен, — сказал Фельзен, вспоминая, какого страху натерпелся. — Дайте ему заработать, и он будет счастлив. И к тому же он имеет доход от предприятий по очистке вольфрама, которые мы там основали.
— Это к делу не относится. Предприятия по очистке вольфрама — не в счет, серьезных прибылей они не приносят. Помните, что я говорил вам насчет напряжения умственных способностей?
Взгляды их скрестились — они поняли друг друга.
— В случае неблагоприятного для нас финала… — Фельзен не закончил фразу, и она повисла в воздухе.
— Я имею в виду, — сказал Лерер, — учредить банк. Банк с португальцем в качестве владельца.
— В качестве владельца?
— Ну, это прикрытие. Как вы говорите, верхняя часть бутерброда. Уверяю вас, что союзники будут нам мстить. Всех наших доходов на континенте мы лишимся. Вот тут и поможет банк, владеть которым станет португалец, акции которого осторожно и тихо приберут к рукам крупные немецкие коммерсанты.
— И кто же будут эти коммерсанты?
— Пока могу назвать двоих, — сказал Лерер. — Вас и меня. Это будет наше частное дело. Никто, и, уж конечно, не этот прусский кретин, не будет о нем знать.
— Значит, владеть им будет СС?
— В известном смысле да, — сказал Лерер, не сводя глаз с Фельзена. — Но надеюсь, вы понимаете и важную роль Абрантеша. Он должен быть абсолютно надежным, должен быть нам другом.
— Он нам друг, — сказал Фельзен, выдержав каменный взгляд Лерера.
— Вот и хорошо, — сказал Лерер, опять удобно усаживаясь в кресле. — Теперь все, что нам нужно, — это название. Хорошее португальское название. Как переводится ваша фамилия на португальский?
— Rochedo, rocha.[23]
— Rocha… Звучит надежно, солидно, но думаю, к этому стоит добавить и что-то обширное, бескрайнее.
— Самое важное для португальца — это, по-моему, море.
— А как по-португальски «море»?