Что Фельзен, в сущности, делал и сейчас. Он лишь курил свою сигару и тянул свой коньяк. Лерер поднялся, встряхнулся, как бы стряхивая с плеч груз прошлого, и, уперев руки в поясницу, потянулся, запрокинув голову и глядя в ясное ночное небо.
— Поздно, — сказал он. — И выпил я изрядно, так что надо мне лечь.
— Возьми фонарь, Освальд, — сказал Фельзен. — Без него тебе трудно будет отыскать твою комнату.
— Я чудесно высыпался здесь, — сказал Лерер. — Здесь так тихо и мирно.
— Спокойной ночи.
— Ты тоже ложись.
— Через некоторое время. Я не хочу еще спать.
Лерер заковылял в дом. Пятки по-прежнему беспокоили его. Фельзен услышал, как тихо щелкнул замок, когда он открыл и потом закрыл дверь своей комнаты. Фельзен сидел еще с час; глаза его привыкли к темноте и стали различать листья фиговых деревьев, очертания каменной ограды и поля за ней. За стрекотом насекомых слышалось поскрипывание потолочных балок наверху под остывающей крышей и ритмичное всхрапывание, доносившееся из открытого окна.
Держась под кронами фиговых деревьев, он прополз к низкой ограде. Вынув кусок каменной кладки, достал матерчатый сверток, внутри которого был кривой нож и другой нож с коротким тяжелым клинком — таким обычно рубят хребты коровьих туш. Было половина третьего ночи.
Вернувшись в дом, он открыл дверь во вторую комнату с западной стороны. Абрантеш ждал у открытого окна. Фельзен отдал ему короткий нож, а сам направился к первой спальне на другой стороне. Комнату сотрясал громкий храп Фишера. Он лежал на спине, закинув голову и выставив кадык. Фельзен решительно вонзил нож ему в шею и почувствовал, как кончик лезвия уперся в позвонок. Фишер выкатил глаза и открыл рот, ловя воздух. Откинув одеяло, Фельзен сунул нож по самую рукоять ему под ребро. И попятился вон из комнаты. Абрантеш, уже успевший одним ударом погрузить спящего Ханке в сон вечный, ждал его. Он махнул рукой в сторону комнаты Шмидта в глубине дома.
Толкнув дверь комнаты Вольфа, Фельзен понял, что дело осложняется — дверь открывалась лишь немного — на узкую щель. Он надавил плечом, со скрипом отодвинув кровать, и протиснулся в комнату сквозь узкое отверстие в один фут. Вольф не спал, рука его сжимала маузер. Фельзен кинулся на него и двинул ему кулаком в шею. Вольф ударился головой о стену, что не помешало ему выстрелить, отчего, казалось, раскололась крыша. Фельзен ухватил его руку, сжимавшую маузер, и вонзил нож ему в грудь. Но нож лишь пробил легкое. Фельзен ударил снова, но удар пришелся в кость. Нож со стуком упал на пол. Фельзен вырвал маузер из слабеющих пальцев Вольфа, но тот обхватил Фельзена руками и не отпускал. Раненый харкал кровью, уткнувшись в шею Фельзена, заливая ему грудь теплой темной жижей. Фельзен упер ему в живот ствол револьвера и дважды выстрелил. С каждым выстрелом тело Вольфа дергалось, но хватка его не ослабевала. Обхватив друг друга, они вместе упали на кровать, как обессилевшие любовники. Наконец, высвободившись и отпихнув от себя Вольфа, Фельзен устремился в прихожую и дальше, к комнате Лерера.