— Федь, а что они там празднуют, как ты думаешь? — спросила Лариса.
— Конечно, свадьбу, — ответила за него Лена.
— А где же тогда невеста?
— Невеста, вероятно, уже пьяная и лежит под столом.
Федор иронически посмотрел на девушек поверх меню.
— Если бы вы прислушались, о чём они кричат, то услышали бы слово, являющееся ключевым к пониманию причины их присутствия здесь, — произнес он внушительно.
— Ох, как сложно ты выразился! Может, ты нам скажешь это слово, если, конечно, его не пишут на заборах? — спросила Лариса.
— Скажу. Это слово — диссертация.
— Ах, вон оно что, — разочарованно протянула Лена. — А я уже подумала, что сейчас мы увидим, как невесту будут доставать из—под стола. А оказывается, всё настолько прозаично!
— Да, Лен, нет в жизни романтики, — вздохнула Лариса.
Они сделали заказ подошедшему официанту и в ожидании разглядывали публику.
— Девчата, а что вы там кричали на трассе? Лёка, Ёлик... Что это за клички такие? — спросил Федор.
Лена рассмеялась.
— Лариска, когда была маленькая, годика два ей было, называла себя Лёкой. Вот так это и пристало к ней.
— Тетя Дуся, нянечка из нашего детдома, называла Ленку Еленой. Почему—то к ней она особенно неровно дышала. А Ленка произнести это не могла и называла себя Ёлик, — смеясь, добавила Лариса.
— Тетя Дуся и Лариску тоже любила. Она нам часто приносила леденцы. Монпансье назвались. В такой круглой жестяной коробочке. Помнишь, Ларик?
— Я всё помню, Ёлик. И как воспитательница Екатерина Алексеевна трясла меня за шиворот и била по лицу.
Лариса, повернувшись к Федору, пояснила:
— Её дочка, нашего возраста, забирала у меня свою куклу, а я ей не отдавала. И мы у куклы оторвали руку. А Екатерина Алексеевна обвинила во всём меня. Я до сих пор помню, как она меня трясла и била по лицу. Я этого никогда не забуду...
Фёдор, помолчав, сказал:
— Ладно, девчонки, мы сегодня хорошо поработали. И так удачно сложилось, что в тот момент на трассе ни одной машины не было. Свидетелей, вроде бы, не должно быть. Покушаете и идите отдыхать. Вам надо хорошо выспаться, завтра утром катаемся по северной трассе.
— А я, вообще—то, не понимаю, что мы здесь делаем? Это же простые бандиты, так причём здесь мы? — Лариса выжидательно смотрела на Федора и, не дождавшись ответа, добавила:
— Пусть милиция ими и занимается. Или пусть ФСБ чистит дороги, если милиция не справляется. А какое к этому имеет отношение армия? Здесь ведь не Чечня?
— А действительно, мы—то причём? Это ведь не наши проблемы, — поддержала подругу Лена.