Она увлекалась и живописью по фарфору. Этому ее научила Елизавета Камилловна, с которой она познакомилась в ту пору, когда мать Акселя еще жила в Петербурге. С этой тонкой работой может справиться только очень аккуратный человек, терпеливый художник с особым чувством колорита. Чтобы краски на фарфоре сохранились, изделия надо обжигать, а это связано со специфической трудностью. При обжиге цвета красок существенно изменяются. И, накладывая их, художник должен воспринимать не исходный цвет, а тот, пока невидимый, но единственно нужный. Это целая наука. Ее в совершенстве знала Елизавета Камилловна, и этим увлеклась Нора. После отъезда Елизаветы Камилловны они продолжали поддерживать связь через Акселя, писали друг другу письма, обменивались работами. Мало что сохранилось у Акселя из работ Норы, но одна миниатюра, портрет ребенка на фарфоре, всегда стояла у него на письменном столе. Трудно представить себе, как ухитрился он пронести столь хрупкий черепок через долгую и сложную жизнь… более полувека этот сувенир неизменно был рядом с ним.
Увлекалась Нора в ту пору и поэзией. Так как сутолока повседневной жизни теперь не съедала ее времени, она заново открыла для себя Гейне и Гёте, с упоением читала «Путешествие на Гарц», «Манфреда», «Дон-Жуана» и поражалась притягательной силе и причудливо-соблазнительным образам, которых никогда не встречала в обыденной жизни. А Ростан с его принцессой Грёзой, а Суламифь… Они переносили ее в мир мечты, романтики. В душе Норы созревало какое-то особое ощущение красоты и прелести, преклонение перед силой человеческого воображения, которое из хаоса окружающих звуков и красок складывает удивительную сказку музыки, поэзии, живописи.
И когда приходил Аксель, они не успевали пересказать друг другу все вновь открытое ими за несколько дней. Нора не только делилась с ним тем, что узнала, о чем думала, не только отстаивала полюбившихся ей немецких поэтов от неприязни, возникшей у него по милости Бурей, но с жадным любопытством слушала его: он был из другого мира, реального, волнующего, где действующими лицами были море, загадочные шхуны, дредноуты, линкоры, крейсеры; она героически пыталась научиться различать их хотя бы по картинкам. Если позволяло здоровье, она сопровождала Акселя в Морской музей, и он показывал ей этот мир, которым увлекался в полную силу восемнадцати лет. Они часами простаивали в порту, там можно было увидеть корабли всех стран, и Нора с удовольствием пополняла свое морское образование. Вот только плавать она не умела и как огня боялась воды. Но, преодолевая страх, выходила с Акселем на яхте в залив.