А теперь ее любимая дочь — их дочь — выходит замуж в той самой церкви, где ее родители приносили клятвы супружеской верности, которые оказались такими ненадежными…
Мейси содрогнулась и вздохнула. В трубке воцарилось молчание.
— Мам?
— Да, дорогая, прости, задумалась. Пусть все будет так, как ты хочешь, — поспешно согласилась женщина. Жаль, конечно, что Дженни будет венчаться не в Кембридже. Но это и впрямь было бы слишком сложно устроить. — Где же еще? Там очень красиво. Но — всего лишь через десять недель? — Ее голос срывался от беспокойства, стоило только подумать о возможных причинах столь скорой свадьбы. — Разве ты не хотела бы спланировать свадьбу как можно тщательнее? — выкрутилась она.
Мейси услышала в ответ звонкий смех своей дочери, отчего ей захотелось разреветься.
— Да все уже спланировано! Венчаться мы, разумеется, будем в местной церкви, а в отеле в деревне можно заказать угощение. Там просто потрясающий ресторан, так что праздник выйдет на славу. На лужайке поставим шатер — если вдруг пойдет дождь, внутри хватит места всем. Да, в парадном зале будет вечеринка с танцами — все пройдет просто чудесно! Мамочка, только приезжай поскорее, надо купить платье, а до конца каникул осталась всего неделя. Ты просто обязана помочь мне выбрать наряд! К тому же нам надо еще подыскать что-нибудь для тебя — платье должно быть очень, очень милым! Ты мне очень нужна, мам. Обещай приехать!
— Ну конечно, я приеду! — произнесла Мейси, стараясь, чтобы голос звучал радостно. — Ни за что на свете не пропустила бы такое событие!
— Прекрасно! Будет так весело! Слушай, мам, мне пора бежать, нужно еще успеть сообщить родителям Алека, пока они не легли спать. Я передам трубку папе, он хочет с тобой поговорить.
О господи. Только не сейчас, пожалуйста, только не сейчас. Сначала нужно забраться под одеяло, повыть от тоски, побиться в истерике. Последнее, что ей сейчас требуется, — это разговор ни о чем с человеком, которому до сих пор принадлежало ее сердце.
— Она хочет, чтобы я приехала, — произнесла Мейси, твердо вознамерившись говорить только о деле.
— Да. Причем ты должна быть здесь как можно скорее. Когда ты освободишься?
Никогда. Век бы не возвращаться в этот холодный, неприветливый замок, где живет его мать, всегда презиравшая теперь уже бывшую сноху, и сам Роб, равнодушный к чувствам теперь уже бывшей жены. Мужчина, всегда поступавший так, как нужно, а не так, как подсказывает сердце, растоптавший ее любовь. Может, он все же повзрослел. Двадцать лет вполне способны изменить человека к лучшему.