— Ткань, — честно ответила я, все еще надеясь, что пронесет.
— А откуда она ТАМ взялась?! Под лапой у хартара?! Вместе со следами от ударов мечей!
— Без понятия, господин эрхас. Случайно попала, наверное?
— Фантом!! — буквально прорычал Дагон, сжав пальцы в кулаки. — Еще одно слово, и я тебя… отвечай, засранец: твой плащ?!!
Я подобострастно вытянулась, преданно поедая начальство глазами.
— Никак нет, господин эрхас!
Бац!
Кулак эрхаса стремительно метнулся вперед, целясь в мою левую скулу, но слегка опоздал: меня на том месте уже не было. А вот метнувшийся вперед Ас был. И его раскрытая ладонь, в которую с неприятным шлепком влетели чужие пальцы, тоже. Думаю, это больно — шарахнуть со всей дури по каменной глыбе. Точнее, я даже знаю, что это очень больно, потому что ладонь у брата была похожа даже не на камень, а на выкованную из металла литую пластину. Так что могу понять, отчего лицо Дагона внезапно перекосилось и почему мой, пощекотавший ему горло клинок вызвал так много неприятного удивления.
Короткое мгновение мы все молчали, сверля друг друга нехорошими взглядами, у Аса снова мрачно загорелись зрачки, эрхас неверяще косился за свою спину, не слишком понимая, как я там оказалась. Тени угрюмо молчали, с неторопливостью потревоженных львов поднимаясь с земли. Но потом я первая поморщилась и медленно отступила.
— Все же вы неправы, господин эрхас: плащ не мой.
— Да? — держа марку, ровным голосом переспросил он, внимательно следя за исчезающим в складках одежды кинжалом.
— Угу. Брат, отпусти нашего командира. Он уже искренне сожалеет. И хочет сказать, что это был твой плащ.
Ас удивленно моргнул.
— Почему это мой?
— А потому, друг мой, что кто-то (не будем указывать пальцем!) так сильно минувшей ночью торопился завязать мне шнурки, что совсем зашился. И потому, что этот «кто-то» в свои сто-надцать лет так и не научился прилично заметать следы.
Скарон фыркнул и, наконец, опустил руку.
— Кто бы говорил: помнится, кому-то другому было лень запихивать эту лапу обратно в нору.
— А кто-то, — тут же съязвила я, — сказал, что и так сойдет!
— Я не сказал, что «и так сойдет». Я сказал, что должно сойти.
— Ой, блин! Невелика разница! И вообще, как бы я тебе затащил эту тушу внутрь, а? После того, как ты там накидал еще три таких же?!
— Две было твоих, — с достоинством отвернулся скарон. — И вообще, это у тебя «живот болел» и это тебе понадобилось лазать ночью Айд знает где. Я всего лишь не мешал.
Я ошарашено замерла.
— Что?! Ты… ты меня еще и обвиняешь?!
И тут, наконец, на его губах мелькнула снисходительная улыбка. Самая настоящая, лукавая, очень искренняя, тогда как в глазах заблестели такие же яркие смешинки.