Костер разводить Дагон больше не позволил: слишком близко незнакомый лес и слишком велика опасность привлечь к себе внимание. Поэтому пришлось греться друг о друга, а мне — об Лина, которого снова, как и вчера, затолкали в самый дальний угол.
Мастер Драмт, задумчиво покосившись на улегшегося на холодный пол «фэйра», довольно долго наблюдал, как вокруг меня потихоньку собираются Тени. Потом проводил глазами вернувшихся оборотней, из которых Мейр, устав за целый день зверем, тут же перекинулся. Окинул его обнаженную спину рассеянным взором, отмечая про себя стремительность, с которой кожа миррэ очищается от рыжеватой шерсти. Наконец, дождался, пока тот оденется, и осторожно подсел.
— Фантом, можно еще вопрос?
Я отпихнула от себя голову Лока, настойчиво лезущего под левую ладонь, шикнула, когда он упрямо потянул зубами за куртку, двинула по уху открытой ладонью, поняв, что одного голоса недостаточно. И, наконец, дала подзатыльник, решительно закрыв этот трудный вопрос.
Волк сперва недовольно засопел, обделенный лаской, но выход нашел быстро — перебежав на другую сторону и пристроившись с левого бока, чтобы мне было неудобно пихать его правой рукой. После чего все повторилось снова, и он, наконец, затих: от левой ладони он был готов терпеть даже подзатыльники. Сутками. И сутками ждать, пока мне не надоест. Пришлось сердито шипеть, пихать его ногой и долго ругаться. Но в итоге остановились на том, что он не кладет свою тяжелую голову мне на грудь, а я изредка почесываю его за ухом.
И вот когда эта ненужная возня все-таки прекратилась, мастер Драмт (какой терпеливый!) осторожно спросил:
— Скажи, Фантом: откуда ты взял такого необычного фэйра?
Пристроившиеся поодаль рейзеры с любопытством обернулись, Дагон со своей пятеркой тоже заинтересованно покосились, а Лин тут же навострил уши.
— Он невероятно выносливый, — задумчиво, словно размышляя, сказал маг. — Очень сильный. Осторожный. Послушный. Даже, я бы сказал, слишком послушный. Мы иногда создаем таких фэйров, которые не могли бы ослушаться хозяина, но обычно это приводит к потере собственной воли. А твой остается разумным и даже самостоятельно принимает решения.
«Конечно, принимаю! — оскорблено фыркнул шейри. — Я же не тупая скотина!»
— Он ведь понял, что я сказал? — внимательно посмотрел на меня мастер.
Я кивнула.
— А можно узнать, где научились так искусно совмещать разумы животного и магически наведенной сущности? И где отыскались те гении, которые сумели создать такое совершенное творение?
Лин снова фыркнул, но на этот раз немного менее сердито.