Чтобы посевы не смыло рекой, вышедшей из берегов, было принято решение сделать насыпь на незасеянных участках. Работников у Теодора было мало. Даже плотники присоединились к борьбе со стихией, не столько надеясь на дополнительный заработок, сколько желая помочь. Они сооружали деревянные крепления, чтобы земля, насыпанная остальными, не была смыта рекой.
Эмма с горечью наблюдала за их усилиями из окна — в те редкие моменты когда дождь редел — и молилась, чтобы ненастье скорее закончилось. Она даже отправил грумов, обычно сопровождавших ее в поездках, на помощь Теодору и его людям.
Теодору претило принимать помощь от жены, но делать было нечего.
— Я не смогу заплатить твоим людям, — сказал он как-то за ужином.
— Я отправила их тебе на помощь, я им и заплачу, — холодно возразила она.
Теодор пристально посмотрел на нее.
— Спасибо, — сдержанно сказал он.
Эмма холодно кивнула в ответ.
Через два дня стало ясно, что борьба со стихией проиграна. Река, не более шести футов шириной, в результате затяжных дождей поднялась на три фута, залив посевы на полях Теодора. Насыпи все-таки не устояли под напором воды. Но, пожалуй, ни у кого, кроме Теодора, положение не было настолько безнадежным. Немалая часть посевов снесена водой. Погибли животные. Разрушены дома. И главное — совсем нет денег, чтобы можно было хоть что-нибудь исправить.
У самого Теодора денег совсем не было, зато они были у его жены. Но он не представлял, как можно обратиться к этой женщине за помощью.
Эмма не могла уехать, пока не спадет река. Она ждала. Часто гадала, как будет выкручиваться Теодор, и упорно повторяла себе, что это ее не касается.
Плотники заканчивали работу в большой столовой. Эмма задавалась вопросом, заплатил ли им Теодор заранее…
Теодор съездил к Понсонби, надеясь, что дела соседа не так плачевны, как у него. Увы, прошлогодний неурожай и нынешнее наводнение сделали свое печальное дело, и хоть Понсонби не оказался в таком отчаянном положении, он не мог рисковать большой суммой денег. Теодор отдавал себе отчет, что давать ему как владельцу Эшли-парка в долг — дело весьма и весьма рискованное. Понсонби по старой дружбе «на неопределенное время и без процентов» мог одолжить не более сотни фунтов. Этого Теодору хватит лишь на ближайшее время: рассчитаться с плотниками и слугами, выплатить кое-что фермерам.
Он пробовал съездить к другим соседям, но там ему буквально с порога давали понять, что денег не было, нет и не будет. Это было бы забавно, если бы не было так безнадежно.
Можно было бы получить деньги под залог дома и поместья, хоть они и немногого стоят. Но еще один такой год — и все хозяйство пойдет с молотка. Правда, неизвестно, захочет ли хоть кто-нибудь его купить.