Тревожный сон настиг Эбби лишь на рассвете. Проснувшись, она взглянула на часы: десять часов утра. Они с Филипом собирались сегодня позавтракать в яхт-клубе.
Схватив телефон, Эбби позвонила ему. Филип нисколько не сердился:
— Нет проблем. У меня с собой три газеты, и к тому же сюда пришел Дон, со своими планами насчет нового супермаркета. Я даже не заметил, что тебя еще нет.
Его слова должны были утешить ее?
Эбби пошла в душ, помыла голову и долго сушила волосы.
Клеппи смотрел на нее, и вид у него был встревоженный.
— Сегодня я могу взять тебя с собой куда угодно, — сказала ему Эбби. — Потому что сегодня — выходной день.
Но Клеппи все равно с тревогой смотрел на нее. Запрыгнув на кровать, он переместился на ее туалетный столик. И улегся возле шкатулки. Его новой любимой вещи.
— Догадываюсь, что прошлой ночью ты очень расстроился, — сказала ему Эбби, положив расческу, чтобы обнять его. — Мне очень жаль Исаака. Это ужасно — любить кого-то и потерять его.
Как она. Как Рафф.
«Это была вина Раффа».
Но эта мантра, которая непрерывно звучала в ее голове все эти десять лет, показалась ей теперь пустой и холодной, как смерть, — она тянулась в будущее, до самого горизонта.
— Это все предсвадебные нервы, — сказала она Клеппи и, подхватив его на руки, пошла в комнату, где висело ее свадебное платье, во всем его блеске и красоте.
Два года кропотливой работы…
Эбби поставила Клеппи на пол. Маленький пес подошел к платью, понюхал подол, нырнул под пышную юбку, высунул оттуда нос и снова подошел к ней. Эбби, улыбнувшись, снова взяла его на руки и стала любоваться на свою работу.
Ей так нравилось шить! Когда-то она собиралась стать модельером. Зарабатывать себе этим на жизнь. Создавать красивые вещи. Делать людей счастливыми…
А теперь она занималась тем, что защищала в суде всяких проходимцев. И собиралась выйти замуж за Филипа.
Но обратной дороги нет…
Утро продолжалось. Эбби сидела на полу в своей второй спальне и думала, думала, думала.
Ближе к полудню позвонила ее мать:
— Ты готова, дорогая?
— Готова?
— Милая, не надо шутить, — строго произнесла мать. — Сегодня — твой день, как вчера вечером, в четверг, был день Филипа. Мы с матерью Филипа заедем за тобой через полчаса. Но только не надевай на себя свои дурацкие платья, дорогая. Ты знаешь, я терпеть их не могу!
Ее дурацкие платья.
Мать имела в виду те платья, которые Эбби сшила сама.
Но ведь это был девичник, который обычно предшествует свадьбе. Почему бы не надеть что-нибудь «дурацкое»? Например, платье в горошек! Или ее роскошную юбку солнце-клеш с изображениями Элвиса по всему полю?