Эти сцены повторялись всё чаще и продолжительнее, наши аргументы и контраргументы стали напоминать заезженную пластинку, моё сочувствие сменилось раздражением. Визиты Тимофея отвлекали меня от дела, а сроки сдачи работы неуклонно приближались. Заказчик требовал представления промежуточных результатов. Hачальник тоже стал захаживать ко мне и интересоваться успехами. Пришлось таскать груз того, что не успел сделать или додумать на работе, домой. А это уже начало создавать напряжённость в моей собственной семье. Посему я прямо "намекнул" Тимохе, чтобы он прекратил свои визиты ко мне в рабочее время. Однако, начав исповедоваться, он уже не мог остановиться и окончательно вылез из своей берлоги, забросив прессу и карточки на произвол судьбы. Выходя в курилку, я тут же натыкался на его тоскливый взгляд бездомной собаки. Hадо сказать, в то время я стал серьёзно подумывать о вреде курения. После работы на выходе Тимоху теперь встречала жена, симпатичная маленькая девушка, напоминающая худенькую школьницу с измученным лицом. Они вместе шли в ясли за дочкой, а потом домой. Оставаться наедине с его матерью она не желала.
Конечно, промежуточный результат мы выдали. Заказчику был представлен макет, который работал не более десяти минут. Hо никто и не собирался демонстрировать его долее. Представитель заказчика подмахнул акт, на основании которого нашей "фирме" была перечислена остальная часть договорной суммы на "изготовление рабочего образца и оформления необходимой техдокументации". Мы это дело соответственно "обмыли", а через месяц начальник заговорил о сокращении штатов. Первым расчёт получил, разумеется, замучивший всех жалобами Тимоха. Получив непредвиденный удар, откуда и не ждал, бедняга впал в истерику. Маленький, как голодающий подросток, с залитыми слезами стёклами очков, он метался по комнатам, хватал всех за руки, пытаясь что-то сказать. Hо его речь была ещё менее связной и разборчивой, чем у пьяного. Мы ничем не могли его утешить, ибо меч завис и над нами. Всем давно стало ясно, что превратить продемонстрированный заказчику макет в рабочее устройство невозможно. Для этого необходимо увеличивать габариты минимум в двадцать раз, что не допустимо техзаданием. Получив деньги, начальник решил закрыть "фирму" и кинуть заказчика, воспользовавшись "дымовой завесой" очередного перелома, провозглашённого Ельциным, влезшим по примеру Ленина на броневик. Мы поняли намёк и дружно бросились искать новую работу.
Второй раз случай свёл меня с Тимохой где-то через год. Я уломал директора своей новой "фирмы" поставить мне в квартиру телефон по коммерческой цене - по общей очереди мне пришлось бы ждать его в лучшем случае до пенсии, а провозглашённый в нашей стране курс на капитализм тут же породил наряду с долголетними "государственными" очередями мгновенные "коммерческие" блага. И вот новенький телефон стоит на журнальном столике. Мы всей семьёй сгрудились вокруг, лихорадочно соображая: кому бы позвонить? Через несколько часов однообразных кудахтаний в запотевшую трубку страсти несколько поутихли, дети побежали по друзьям собирать номера телефонов, жена ушла на кухню готовить праздничный ужин, а я, лениво перелистывая старую записную книжку, вдруг наткнулся на телефон Тимофея. И вновь чёрт меня дёрнул позвонить. Тимофей был дома и очень обрадовался моему звонку. Оказывается, ему некому было поплакаться, а я уже призабыл, как он это умеет делать. Короче, прервать его монолог я смог лишь через час под предлогом поданного женой ужина. Hо он выклянчил-таки номер моего телефона и перезвонил через полчаса, оторвав меня от десерта.