И в том, что русским мужикам надо бы везти мумб (или "манямб" - как их там называют) из Либерии - смотри-ка - есть нечто резонное...
Петька не светит, что последний контракт (который он умудрился сплести с другим) у него от "Четвертого", от Сергея-Извилины, что ходил он в "те места" по его серьезной просьбе - без ведома Воеводы и остальных, и отчитаться должен, как оговаривалось, только перед Сергеем.
Не первый поход. Опять убедился, что рай есть, но не всем он понравится, и чтобы примириться с ним, нужно отшагать именно так - пешком, взглянуть на ад, что не обойти, а можно только сквозь - и тем словно пройти проверку, откупить право на билет. Ад заставил попотеть, рай в какой-то мере тоже - удивили оба, но и не в первый раз. В иных местах ничто не способно повторяется. Рай ценишь, а через какое-то время начинаешь в нем скучать, но сдерживает обратная дорога. Ад разнообразнее рая, он не склонен дублировать себя ни в плохих, ни в худых вещах. В "ад" на этот раз вошел с другой стороны, и он стал вызовом, который Петьке-Казаку давно не попадался. Оценил все прелести похода, и сложность какой-либо массированной высадки на "Территории". Проведал "детей Сергея" - "лично-приемных", отобранных по каким-то понятным лишь Извилине канонам, а теперь размещенных в миссии, что руководил их коллега, наблюдал подготовку...
- Халтурка есть. Как смотришь насчет халтурки? - спросил перед отправкой Сергей.
В Монровии (столице Либерии) нашел того, кого требовалось отыскать. Дуракам везет. А то, что геолог, хоть и в плешивом возрасте, дурак редкостный, стало понятно сразу - упрямо пытался продать свою специальность крупнейшей алмазодобывающей корпорации "Дэ-Бирс", чей филиал находился в соседней Сьера-Лионе, аккурат на границе с Либерией. Четыре года в тщетной надежде устроится, куда, согласно вековой политики, никогда и ни за что не брали русских - ни (упаси Яхве!) внутрь собственного периметра, ни в круги охранения, ни в мобильные группы, выполняющие особые поручения, и уж тем более не в святая в святых - не в канцелярию, не в добывающую и разведывающую - и не специалистом по геологическому профилю. Меж тем, "Стекольщик", с которым Извилина был лично знаком еще по Уральскому техническому, проявил характер - сгулял несколько раз пешим ходом через границу, при этом умудрился уцелеть без средств, без охранения (которое положено всякому белому только за деньги), лишь усилиями своей мумбы, на которой по факту "совместного прожития более чем трех месяцев" был женат, к удовольствию ее родственников, возлагающих теперь на эту деревенскую манямбу огромные надежды. Впрочем, видно было, относился к ней по-доброму, по-человечески, явно привязался, и теперь эта женщина была ему верна - готова глотку перегрызать, а ее братья, ввиду открывающихся перспектив и собственного знания местных условий, составляли неплохих телохранителей.