— Сильно спешишь?
— Не очень.
— Хочешь взглянуть на чудо?
— Какое еще чудо.
— Увидишь, это недолго.
— Ну давай, только не долго.
Ну вот, а о каком чуде я говорил, я ничего не мог придумать, мысли мои заметались, но вдруг я придумал.
— Поехали, тут недалеко, — я старался говорить спокойно.
Она что-то ответила, но я не услышал, я повернул руль и даванул на педали. Мы съехали с дороги и теперь мчались по узкой тропинке, сначала по полю, затем мы миновали низкий кустарник и въехали на опушку леса.
— Здесь, — сказал я и остановился.
Ира спрыгнула с велосипеда и стала рядом, осматриваясь. Я положил велосипед и подошел к ней. Решимость целоваться куда-то исчезла. В голове вертелись рассказы парней о том, кто с кем и как, но вот я наедине с девочкой в лесу, нам никто не мешает, но я смущен и не знаю с чего начать.
— Ну, где твое чудо, — она смотрела на меня, слегка улыбаясь.
— Да здесь, здесь, — пробормотал я в ответ.
— Пойдем, — я подал ей руку, и она взяла ее.
Волнение охватило меня от ощущения ее тонких прохладных пальцев. Мы прошли вперед и остановились.
— Вот, — показал я.
— Муравейник? — удивилась она.
— Такого большого больше нет нигде, — сказал я, и это была правда.
— Да, гигант, сколько же их там живет? — она обошла вокруг холмика.
Я стал вспоминать книжку про муравьев, которую читал недавно, я стал говорить ей что-то про их сложную подземную жизнь.
— Смотри, — я нагнулся и дыхнул на муравейник, муравьи резко засуетились.
— Они думают, что медведь пришел, — засмеялась девочка.
— Да, такой дых для них страшнее дождя.
— Я думаю, дождь им совсем не страшен.
— Да, наверное.
— Давай посидим вон там, — вдруг предложила Ира.
У меня сперло дыхание.
Я сдернул свой жалкий пиджачишко, постелил его, Ира аккуратно на него села, а мне места уже почти не было, и я плюхнулся рядом, сминая густую траву.
— Как сдаешь экзамены? — спросила она.
— Алгебра четыре.
— А остальные?
— А пока был только один. Вам хорошо, вы в этом году не сдаете.
— Ты куда-то поступаешь или пойдешь в девятый?
— Пойду в девятый.
Мы помолчали.
— Ир, у тебя есть парень? — тихо спросил я.
— Рано еще, — усмехнулась она.
— Ну это смотря для чего.
— Для всего.
— Нет, целоваться уже можно, — я старался говорить шутливо и спокойно.
Ирка озорно взглянула на меня. У нее темные глаза, темные волосы.
Ее красивое, нежное, юное лицо было доверчиво обращено ко мне.
— Почем веснушки покупала?
— Ни почем, — похоже, она немного обиделась.
— Не дуйся, — шепнул я и, нагнувшись, легонько коснулся губами ее щеки.
Она не отреагировала. Я бережно обнял ее за плечи. Снова никакой реакции.