- Сержанты есть?
- Есть! - откликнулся один.
- Принимай команду!
-Вперед! - и повел на передовую. Она оказалась недалеко, сразу за кукурузной плантацией. Человек 30 бойцов в окопах отстреливались от немцев. Строчил ручной пулемет, командовал лейтенант.
- Товарищ лейтенант, принимайте пополнение. В деревне полно бойцов, почему же не привели их?
- Ты только прибыл? Значит, ничего не знаешь. Тут такое творится! Скоро друг друга перестреляем. Как только тебе удалось этих привести?
- Что за лейтенанты в крайней хате?
- А черт их знает, третий день пьянствуют.
- Так неужели нет начальства повыше?
- Как нет? Есть! Попрятались где-то.
До вечера продержались. А потом выдвинулись немецкие танки и стали поливать наши окопы свинцом. Отстреливаясь, мы углубились в кукурузу. Ночь прошла в тревоге. На передовой "самодеятельная" оборона, никто не командует. Лежит боец, постреливает, покуривает. А потом встает и куда-то уходит. На его место приходят другие, ложатся, стреляют. Просто наугад, по привычке. Командиров не видать. Тот лейтенант тоже пропал.
Окружения бывают разные. Мы и раньше бывали в таких ситуациях. Но там были свои люди, боеспособная часть, и было пространство для маневрирования. А туг все чужие, никто друг друга не знает и, главное, стиснуты вместе в нескольких улицах деревни. Если бы немцы захотели, то свободно могли бы передавить нас танками, но они терпеливо "давали плоду созреть", и мы им нужны были живые, и они не хотели погибать. Они не торопились. Помимо тактических и стратегических факторов окружение обладает еще одним свойством психологического характера: оно подавляет бойцов и командиров морально своей обреченностью, безысходностью. Если в бою можно надеяться и на авось, то в окружении этого шанса нет. Тут ясно: или смерть или плен. Третьего не дано.
Кругом враги, плотное кольцо немцев, оснащенное первоклассной техникой. Это остро чувствуют и бойцы и командиры.
Расстрелять в такой обстановке бойца, зная, что его товарищи поднимут тебя на штыки, - для этого нужно большое мужество. Часто в таких случаях командиры кончают самоубийством. Я помню одного старшего политрука. Когда после очередного неудачного прорыва из окружения бойцы отступили, политрук в отчаянии выругался матом, приставил к виску пистолет и выстрелил.
Денисовка. Ночь прошла в бесплодных попытках вырвется из окружения. По-всякому пытались, и по воде, и на машинах, - все без толку. Утро 22 сентября было пасмурное. Настроение тоскливое до крайности. Сегодня ровно три месяца войны и ровно три месяца, как я вступил в первый бой. Вспоминаю все, прошедшее за эти три месяца.