Бар был погружен в полутьму, музыка гремела, угрожая перепонкам. Оглушенная Корки сразу же потеряла всякую ориентацию. Она чувствовала себя почтовым голубем, страдающим головной болью.
Крис прокладывал путь сквозь толпу к единственному свободному месту.
Официантка, больше раздетая, чем одетая, приняла заказ и, грациозно вильнув задом, исчезла в темноте.
— Это же сумасшедший дом! — прокричала Корки, повернувшись к Крису. В этот момент мимо них проскакала танцующая пара, видимо не ведающая, что такое ритм.
— Что?
— Я говорю, что это сумасшедший дом. — Корки прокричала это прямо на ухо Крису, и только тогда он ее услышал.
Музыка грохотала по-прежнему, но глаза Корки постепенно привыкли к полумраку, и к тому времени, когда принесли кофе по-ирландски, она уже могла осмотреться по сторонам.
Ей сразу же стало ясно, что здесь действует свод неписаных правил. Одинокие посетители должны были устраиваться у бара, столики занимали только парочки или компании.
Мужчины и женщины непринужденно подходили друг к другу. Вот что значит свобода нравов, подумала Корки. Она вспомнила, как еще в колледже не смела подойти к парню, с которым не была знакома.
Тем не менее за выпивку по-прежнему платили мужчины, или во всяком случае ей так показалось.
Крис делился с ней своими наблюдениями, его баритон легко прорывался сквозь грохот музыкальных инструментов. Однако через некоторое время оба совершенно охрипли.
— Давай потанцуем, — предложил Крис, и Корки кивнула.
Ансамбль заиграл одну из знакомых вещей старого репертуара «Роллинг Стоунз». Они поднялись.
Несмотря на тесную толпу танцующих, Корки чутко улавливала каждое движение Криса.
Их тела изгибались и поворачивались в одном ритме, словно управляемые невидимой нитью.
Корки всегда восхищалась природной грацией Криса, но сегодня она воочию убедилась в том, что он безупречно владеет своим телом. Он умудрялся довольно выразительно крутить своими узкими бедрами и при этом сохранять достойный вид, что резко выделяло его среди танцующих мужчин.
Корки чувствовала, что Крис не сводит глаз с ее тела. Интересно, как она выглядит в его глазах?
Движение Корки стали откровеннее. Музыка разрушила ее скованность, придав жестам соблазнительную эластичность.
Корки вдруг показалось, что они с Крисом одни на необитаемом острове и она танцует только для него, взмахивая руками, прогибая талию, покачивая бедрами.
Даже в царящем вокруг полумраке Корки заметила, как широко раскрылись глаза Криса, как часто и глубоко он дышал.
Без всякого перехода ансамбль вдруг заиграл медленный танец. Корки тут же оказалась в объятиях Криса и уже не могла притворяться, что это только танец.