— Поняла. Скажи еще, ты правда был в «моталке»?
— А что?
— Да ничего! — произнесла Мария с неожиданной яростью. — Просто я потом перечитала все публикации о казанских «конторах», которые смогла найти. Мразь вы. Хуже бешеного зверья. Подонки. Даже у нас в детдоме нравы были мягче!
— Хочешь правду? — тихо спросил Алексей. — Не был я в «моталке»…
— А как же?.. — опешила Мария. — Я читала, что «моталка» брала под контроль абсолютно всех подростков своего района… Заставляла их жить жизнью «конторы», исполнять законы «конторы»… А районов, свободных от «моталок», в Казани тогда просто не было… Ты, наверно, врешь!
— Нет. Я как раз один из немногих, кто «отшился». Понимаешь?
— Да. Так говорят о тех, кто сумел избежать вступления в «моталку». Откупился или… Ты откупился?
— Или.
— Но как ты остался жив? — удивилась Мария.
— А я живуч как кошка. Думаешь, почему я умею драться лучше многих профессионалов? Потому что мне приходилось драться непрерывно. И тренироваться, конечно, тоже. Нас было пятеро в классе, кто имел храбрость «отшиваться». И три девчонки. Ну, били нас… страшно вспомнить. Правда, мы в долгу не оставались. Но сколько нас и сколько их?.. Зато ни одну из наших трех девчонок ни разу не изнасиловали. Ты же небось читала: по законам «конторы» девчонка — не человек. Ее берут, когда хотят, если она не под защитой другой «конторы». Но наших девок «мотальщики» не трогали. Знали: за это мы убьем. Найдем и убьем, чего бы нам ни стоило.
— И вас терпели?
— «Контора» уважает мужество. То есть уважала. Теперь «контор» нет, кажется, уже нет. Теперь мафия.
— Зачем же ты сказал Петру, что состоял в «Кинопленке»?
— Я действительно жил на территории «Кинопленки». И многих оттуда знаю. Вот и решил козырнуть перед вором в законе. Мол, мы тоже не лыком шиты. А вышло вон что…
— Почему ты согласился работать на Астахова?
— Денег захотел! — ответил Алексей резко. — Надоела нищета! И потом, я ненавижу блатных. С детства ненавижу. Из-за этих «моталок», которые насаждали звериные блатные законы, стремились подчинить своему влиянию всю молодежь Казани. А последние два года я фактически только и занимался отстрелом блатных. Под прикрытием авторитета Голована.
— Ты так откровенен со мной… Не боишься?
— Я знаю, кому можно доверять, чувствую. А потом, ты сама со мной весьма откровенна. И еще — я постоянно наблюдал за тобой. Ведь я всегда находился при Головане. Неужели ты меня не замечала?
Мария отвела глаза.
— Я не различаю лица охранников…
Алексей пристально посмотрел на нее, но промолчал.
— Пойдем в дом, — попросила она. — Похолодало…