Алексей обернулся.
— Дурочка ты! — сказал он ласково. — Комплексующая дурочка. Только не пойму, откуда у тебя-то комплексы? У такой девчонки! — добавил Алексей восхищенно.
Мария сразу обмякла.
— Понимаешь… Я лет с четырнадцати страдаю повышенной возбудимостью. И всегда давила ее в себе. Иначе стала бы шлюхой. А стать шлюхой я больше всего не хотела. Поэтому привыкла… стыдиться, что ли, своих желаний. И Астахов меня от этого стыда не избавил. А ты… кажется, избавляешь.
— Я люблю тебя, — улыбнулся Алексей. — Вот в чем дело.
— Я пойду с тобой! — заявила Маша, вскакивая.
— Не надо, — испугался он.
— Пойду! — упрямо сказала Мария, одеваясь. — Не желаю одна тут сидеть! Хочу все время находиться с тобой!
— Маша, тебе не надо слушать мои телефонные разговоры.
— Почему это?
— Ну не надо! Тот человек, кому я буду звонить, законспирирован. Я боюсь назвать его имя даже тебе! Вдруг ты потом где-нибудь его произнесешь! — на ходу сочинял Алексей.
На самом деле он боялся другого. Уже зная независимый, взрывной и очень эмоциональный характер Марии, он боялся открыть девушке правду. Боялся, что Маша смертельно обидится — ведь с ней опять не посчитались, не спросили согласия. И эта обида разрушит их хрупкие еще взаимоотношения. Разрушит навсегда.
Некоторое время она пристально глядела на него.
— Ладно! — сказала она наконец. — Разговор слушать не буду. Но с тобой все же пойду. Не одной же сидеть!
Когда они спустились на первый этаж гостиницы, Маша увидела в холле прилавок, где торговали импортной косметикой и разнообразным шмотьем. У девчонки загорелись глаза.
— Лешка! Хочу сама купить что-нибудь! Дай мне денег!
— Это сколько угодно! — Алексей протянул ей пачку рублевых купюр — по пятьдесят тысяч каждая.
Мария долго перебирала разложенные товары, приценивалась. Алексей заскучал.
— Маш, пошли, а? — попросил он.
— Подожди, глупый! Тебе же хочу нравиться! Я, может, впервые сама себе вещи покупаю!
— Как впервые?
— Вот так. Раньше мне все покупал Петр. Я принципиально не желала этим заниматься. Если я — его кукла, пусть он и обряжает меня на свой вкус!
— А если какая-то вещь тебе не подходила?
— Он покупал столько разных вещей, что какая-нибудь да подходила. Знаешь чего? Ты иди, звони, я вижу, ты дергаешься. А я еще тут поглазею… Повыбираю. Мне нравится…
Алексей огляделся. Он понимал: никакая опасность непосредственно Маше грозить не может. Охота идет прежде всего на него, а Марию в худшем случае вежливо попросят прогуляться до ближайшего отделения милиции. Алексей слишком хорошо знал Голована и был уверен: Астахов не позволит никому даже слова грубого сказать Маше, не то что применить насилие. Избавиться же от угрозы ареста Алексею не терпелось. Особенно теперь, когда отношения с Машей стали наконец-то более или менее определенными…