— А как же магазин? — растерянно промямлила Джил.
— К черту магазин! — Он резко повернулся к Линде: — Скажи матери, что Джил обедает здесь, и наслаждайтесь вашим шоу.
— Прекрасно. Пока, Джил! — Линда махнула подруге рукой. — Придется тебе все-таки есть из его рук.
«Придется», — обреченно подумала Джил и, отвернувшись, уставилась в огромное окно, пока Эрик провожал Линду до двери. Большие белые пушистые облака неспешно плыли по голубому небу: гигантская лохматая голова, а вот сгорбленный старик, а это — лошадь, перескакивающая через гору… Большие руки вдруг ласково опустились на ее плечи. Эрик повернул ее к себе, и девушка увидела две залегшие около серых глаз морщины — эти вестники усталости от тяжелого труда, которые стерли юность с его лица.
— Я полагаю, вы осознали, что произошло между нами на пляже тем вечером, — тихо, но убежденно произнес Эрик. — Мы поссорились — но не как друзья. И мы целовались как любовники.
Эти слова отозвались в теле Джил физической болью и нервным ознобом.
— Вы сбежали из-за Коры. Так? — продолжал он. — А я сбежал в Нью-Йорк после того поцелуя и пытался убедить себя в том, что между нами пропасть из-за большой разницы в возрасте. Я пытался побороть себя, но не смог…
— Но почему, Эрик? — просто спросила она.
— Потому что мне тридцать шесть и, как говорится, «жизнь прошла», — объяснил он. — А вы просто ребенок в свои девятнадцать и только начинаете жить.
— Никто не начинает жить, пока не полюбит по-настоящему, — покачала головой девушка.
— Моя мудрая и простодушная девочка. — Эрик притронулся к ее волосам, его глаза стали такими нежными, что в это было трудно поверить, — совсем не похожи на глаза мистера Норлунда. — Ты думаешь, что я собираюсь лишать тебя дружбы и общения с чистосердечными юношами вроде Роя Скотта? Я немного похож на него, ведь в душе у меня сохранилась искорка молодости, и, наверное, именно от нее разгорелась моя влюбленность в тебя…
— Прекратите молоть чушь! — резко приказала Джил и неожиданно рассмеялась. — Никто за многие годы не позволял себе так непочтительно разговаривать с тобой, да, дорогой? До сих пор последнее слово всегда оставалось за тобой, потому что ты «большой босс», раздающий приказы, которые беспрекословно выполняются. А сейчас я приказываю тебе — поцелуй меня, Эрик!
— Моя дорогая девочка…
— Ну же, чего ты ждешь. — Ее щеки пылали, глаза сверкали. — Конечно, если ты боишься…
— Боюсь тебя, ты, девчонка? — Он рассмеялся. — Этот день еще не настал.
— Нет, он уже был, и не один, — не унималась Джил. — Ты до сих пор боишься целовать меня, вот только на этот раз я не смогу спровоцировать тебя пощечиной!