И Николай отвернулся к орудию, приготовившись к стрельбе.
— Он прав, ребята, — тихо сказал Валентинов, — нам пора уходить. Батареи не могут так долго большую мощность поля держать.
Студенты отступили к дальнему краю позиции. Какое-то время смотрели на сержанта.
— Мы вас помним! — Крикнул Валентинов и нажал на браслет. Николай кивнул, готовый стрелять, но не услышал, как девушка произнесла: «А историю мы всё-таки изменили».
Пахнуло ветром.
Выстрел. У ближнего танка сорвало башню.
— Тридцать четыре, — громко продолжил Николай свой счет, и с ненавистью добавил, — это вам за Москву и сорок первый год!
Бабах! Разрыв рядом, перед самой пушкой. Оставшиеся два танка развернули свои башни в его сторону.
Бабах! Бабах! Колосья сыпались со всех сторон.
— За Орёл и сорок второй! — Стреляя орал Сиротинин.
Последний танк резко рванул с места. Он начал быстро перемещаться по полю. Замирал на мгновение и стрелял, укрываясь за чадящими черным дымом остовами подбитых танков. Разрывы начали ложиться уже совсем рядом, разметывая и круша осколками ящики. Николай, скрипя зубами, крутил ручки наводки, пытаясь поймать в перекрестие вёрткий силуэт.
— Тридцать два. Черт! Мимо.
— Тридцать один. Твою мать! — Опять промахнувшись, сержант вогнал в казенник последний бронебойный, и с яростью заорал:
— Врешь! Не уйдёшь!
Подловив танк во время выхода его из-за горящего остова бронетранспортера, он всадил снаряд в борт.
— Это тебе за сорок третий, сволочь!
С удовлетворением посмотрел на поле. Там чадило дымами десяток танков и семь бронетранспортёров. Остальные успели скрыться за холмом.
— Красота!
Осталось двадцать шрапнельных снарядов и десяток осколочных.
— Счас, я вам подарочков накидаю, — максимально поднимая ствол, бормотал Николай.
Выстрел. Сержант выглянул за щиток. Шрапнель рванула где-то за холмом. Там сосредоточилась немецкая техника, отошедшая от шквального огня русской артиллерии. Танкам шрапнель не страшна, но в самом начале боя на холме мелькнули грузовики, из которых выскакивали солдаты.
— Отлично! Там где и надо. Это за сорок четвёртый! И за сорок пятый, получите!
И началось. Заряд, выстрел, замок на себя, гильзу в сторону, снаряд в казенник, выстрел…
Руки работали быстро, без ошибок. Ошибаться нельзя. И Сиротинин, перекрывая все нормативы, заряжал орудие и стрелял…
— Вот так, как-то… — устало сел на лафет Николай. Перед ним, у самого колеса, ровно лежали последние снаряды.
— Десять осколочных осталось. Живём!
Бабах! Бабах!
Снаряды начали рваться вокруг. Это стреляли танки, выдвинувшиеся из-за холма. Были видны только башни.