И он полз, а вокруг него пули перемалывали в пыль колосья ржи.
«Окружили. Рядом уже. Успеть… должен…».
Ткнулся головой в сошник. В этот момент попало по обеим ногам и сразу под лопатку. Сильно попало.
— Ы-ы-ы… — завыл он, чувствуя, как уходят последние силы.
Стиснув зубы, и карабкаясь вдоль лафета, Николай добрался до казенника. От него и щитка, с искрами, рикошетили пули. Ещё две тупо ударили в спину, почти в то же место, где уже била толчками кровь, но он успел протянуть руку.
«Полковушка» выстрелила.
Сиротинин уже не мог увидеть, как взрыв разрушил часть моста и уничтожил ещё трёх солдат противника, в этот момент перебегавших на другой берег.
Последний выстрел сделал уже мертвец.
Его тело сползло вниз и откинулось от лафета, приняв в себя ещё несколько пуль.
И наступила тишина.
Только шелест ржаного поля под ветром пел свою непрерывную песню.
* * *
«— Я не могу, — рыдала Алеся ткнувшись в плечо Протасову, — как страшно, мамочки…
Она давно не смотрела на то, что творилось перед ними. А парни молчали, катая желваки и сжимая до боли пальцы в кулаках.
— Вы идите, ребята, — голос Валентинова был глух, — Олег, отведи Алесю домой. Я тут ещё немного побуду.
Протасов кивнул и нажал кнопку «Возврат» на браслете.
— Ничего не поменялось. Ничего мы не поменяли… — с горечью произнёс Валентинов.
Он поднял камеру и навёл на поле, максимально приближая на экране всю разбитую немецкую технику.
— Теперь никто не скажет что этот подвиг выдумки. Я всё сниму. Всё.
На сердце у парня было тяжело. Мутило, и кружилась голова. Звуки разрывов, даже приглушенные защитой стазиса, каждый раз отдавались пробками в ушах. Но он держался, как мог. Перед ним был пример. Перед ним был герой. Герой, не покинувший позицию и, вопреки приказу на отход, бивший врага, пока были снаряды и патроны. Пока были силы.
— И осталось три снаряда…».
* * *
Из-за густого пучка ржаных колосьев показался ствол карабина, затем выглянула голова в характерной каске. Немец внимательно огляделся и подал знак назад. Прикрывая друг друга, на вытоптанную и перепаханную взрывами площадку, со всех сторон вышли солдаты. Держа наперевес карабины, обошли всё вокруг, внимательно осматривая и переглядываясь.
Один из них, с погонами фельдфебеля, остановился у тела Сиротинина. Он долго и пристально смотрел в молодое лицо мёртвого русского. Присел, не отводя глаз. Покачал головой, достал блокнот и, ещё раз всё оглядев, принялся записывать. Затем поднялся и крикнул:
— Бауэр. Краузе.
Подбежали двое солдат.
— Оберягер, Вашему отделению — проверить вон ту рощу. — Он обозначил направление рукой. Бауэр козырнул и после коротких команд, группа солдат направилась к роще, откуда, по докладам наблюдателей вела огонь русская батарея. Фельдфебель повернулся к оставшемуся и протянул записку: