— Мы ваш бой на камеру снимали, — высокий нагнулся и медленно поднял «непонятную штуку». Николай покосился и сжал карабин в руках.
— Я покажу. — Валентинов медленно подошел и развернул к Николаю тот предмет. Развернулся экран и на нём замелькали эпизоды боя.
Сержант удивлённо смотрел, как его пушка стреляла, а он сам таскал к ней снаряды. Звук тоже был. Непривычно было видеть и слышать себя со стороны.
— Из этих кадров мы хотели составить фильм к курсовой работе. — Подала голос девушка.
Сержант опять смотрел перед собой.
«Снаряды… студенты… курсовая… кино это… Москва… и… сон».
Наконец он поднял глаза и хрипло спросил:
— Когда?
И они правильно поняли его вопрос.
— Девятого мая, тысяча девятьсот сорок пятого года.
— Так долго… четыре года?
— Враг очень сильный. Превосходит по организации, связи и ведении боя. Потребуется много времени, чтобы сломить и погнать немцев обратно.
Сержант снова сидел и смотрел перед собой.
— Что вы там про тайфун говорили?
— Операция «Тайфун» должна была начаться в первых числах июля, но упорное сопротивление Красной армии, сломало все планы Вермахта. — Ровным дикторским голосом произнес тот, что назвался Олегом Протасовым. — Начало операции запоздало на месяц. Это были кровопролитные бои. На истощение. Отсюда до Москвы четыреста сорок километров. Но враг подойдёт к нашей столице только к концу ноября.
Протасов замолчал. Продолжил высокий Сергей:
— Сейчас против вас весь авангард четвёртой танковой дивизии вермахта, — сказал парень, — именно эта дивизия захватит город Орел. Это ведь ваш родной город?
Сиротинин вздрогнул. Он поднял голову и посмотрел парню в глаза.
— Орёл возьмут? — Процедил он так, что у гостей от этих слов побежали мурашки по спине.
Николай поднял из ящика снаряд. Зарядил пушку и застыл, глядя на замершие танки.
— Орел, значит, возьмут, говорите? К Москве, говорите, подойдут? — Сквозь зубы произнес сержант. Резко повернулся и показал на застывшую панораму боя:
— Там, как видите, уже дымят восемь танков, и бронетранспортеры подбитые есть. А у меня есть тридцать пять снарядов. И отличная пушка. Чёрта лысого они возьмут!
— Вы не понимаете, — быстро заговорила девушка. — Да, вы успеете выстрелить почти все снаряды. Останется только три. Но вас убьют. Вы погибнете. Вас похоронят и забудут на долгие годы, и только потом, через девятнадцать лет вспомнят и поставят памятник, да и то не тут, а совсем в другом месте. Неужели вы думаете, что остановите их в одиночку? Невозможно бороться с шестьюдесятью немецкими танками одному.
— Это вы не понимаете. Я боец. Боец Рабоче-крестьянской Красной армии. Я не могу уйти. — Ответил сержант. — А танков у врага уже меньше. И ещё станет, если вы поможете отбить танковую атаку.