И вот он стоит передо мной, и рука у него в крови. Надо прогнать его, пока я не размякла.
— Ладно тебе, Сара, — говорит Винни. — Вдруг он тебе поможет?
Меня рывком возвращает в реальность. Ну, то есть, как я ее себе представляю.
— Мне? Поможет?! — Слышу, как собственный голос срывается на визг. — Вин, ты его не знаешь! Ты не знаешь, что он затевает! Это дьявол, Вин, сам дьявол! Пусть убирается! Пожалуйста, прогони его! Пожалуйста!
Меня несет, я горожу чушь и сама это понимаю. Вдруг я вижу себя их глазами: глаза вытаращенные, орет, бесится, еще и ножом размахивает. Кого я тут дурачу? Я же не собираюсь убивать Адама. Не хочу я ему ничего плохого делать — пусть уходит, и только-то!
— Сара… — тихо произносит он.
Я не могу иметь с ним дела. Не могу находиться с ним рядом. Пячусь в дом, бегу, спотыкаясь, в кухню. Роняю нож на пол, а потом падаю рядом, поджимаю ноги, сворачиваюсь в комочек. Слезы так и текут. Вот зараза! Какая я дура — плакать! Я никогда не плачу. Я сильная. Но тут как начала реветь — и не остановиться.
Я слышу, как они входят в дом следом за мной но не поднимаю головы. Ни тот, ни другой ко мне не приближаются. Ясное дело, мужчины: не понимают, что делать, когда женщина плачет. Надо было сразу сообразить: камнями и ножами мужчину не отгонишь, а стоит зареветь — и он пугается.
— Извини, пожалуйста. — Это Адам. — Извини. Я не хотел тебя огорчать.
Я немного расслабляюсь и гляжу на него снизу вверх. Вид у него обалделый.
— Уйди, а? — говорю.
— Хорошо, — говорит, — уйду. Оставлю тебя в покое. — Поворачивается и снова застывает. — Сара…
— Ну что?!
— Мое число… оно такое же? Тоже Новый год?
Он даже смотреть на меня не может. Ему тоже страшно. У меня такое ощущение, что он и не дышит.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — говорю я, и тут снова набегают слезы, и я утыкаюсь лицом в руки. Тогда он уходит. Слышу, как он налетает на косяк, слышу, как затихают его шаги во дворе.
Наверху проснулась Мия, сначала тихонько мяукает, потом вопит во все горло. Ее плач пробивает броню жалости к себе, и я поднимаюсь на ноги.
— Ну как, отпустило? — спрашивает Винни.
Я даже не знаю, что ответить. Адам ушел — какое счастье, ушел! — но в глубине души я понимаю: ничего на этом не кончилось. Он меня нашел. Мой дом больше не моя крепость.