Тот краснел. Но рядом стояли ссыльные. И Алексей молча поставил подпись, принял материал и все не решался сказать отцу о случившемся. Не знал с чего начать. И тот не выдержал:
— Да не майся ты, сынок. Все верно. Шаман прав. Со всем светом не пересудишься. Лучше миром уладить. Так без греха. Оно и по Божьи. Мы простим и нам простится, — снял Пескарь тяжесть с души сына и тот впервые за все дни спокойно спал в эту ночь.
Не спалось лишь деду Пескарю. Тяжелые думы одолевали его. К кому пойти, кого попросить написать жалобу? Не может быть, чтоб ее не прочли. А уж прочтут — обязательно помогут, разберутся, отпустят в свою деревню. «Но кто согласится написать? Одного беда уже настигла. Кто ещё себе такого пожелает?»— роились невеселые мысли в голове Тимофея. И вдруг, словно просветление нашло на него. Дед даже с койки вскочил. Забыл о болезни. И утром, чуть свет, оделся потеплее. Вытащил из мешка пальто с каракулевым воротником и направился в Октябрьский. Через реку перевезли его свои усольские мальчишки, и старик, попросив их ничего не говорить ссыльным, направился знакомой улицей.
Бабку Катерину, из-за которой его побили в прошлый приезд, он нашел тут же, едва описав ее первому встречному. Тот указал на дом старухи и спросил сочувственно:
— Бедный человек, неужель себя проклял, иль жизнь надоела, что к ней свататься идешь?
— Да не с тем. Я по делам к ней, — отмахнулся Пескарь и вошел во двор.
Едва за ним хлопнула калитка, в окне появилось востроносое лицо Катерины. В глазах дьявольское любопытство зажглось. Сам старик пришел! Значит, пригляделся к ней. Глянулась. И из язвы лягушачьей в бабы произвел. «Иначе, зачем пришел одинокий к одинокой?» — мелькнула мысль. И бабка, убрав под платок свесившуюся на лоб седую прядь, заторопилась открыть дверь, натянув на морщинистое лицо радушную улыбку.
Нет, она не во всем притворялась. Искренне радовалась тому, что старик выжил. Иначе не простили б усольцы и тогда от тюрьмы не отвертеться. А тут, как не обрадуешься? Он же на своих ногах, сам к ней пожаловал. Знать, двойная выгода. Жаль, что ссыльный он. Перед соседями не похвалишься таким. А ить и не запишут с ним в поссовете. Значит, надо отказать, — решила бабка, снимая запор и впуская в дом гостя.
Пескарь всего этого и предположить не мог. Он присел на предложенный стул, ответил на вопросы о здоровье, мол, терпимо. И спросил:
— Скажи, Катерина, ты грамоте обучена? Писать умеешь иль нет?
«Ну, началось с выведыванья, подходы ищет. Не знает с чего начать»,—
усмехнулась про себя бабка и ответила: