— Около восемнадцати часов. У проходной я схватил такси и поехал прямо туда…
— У вас были какие-то определенные намерения?
— Не знаю… Кажется, нет. Мне надо было самому во всем убедиться… Я поднялся по лестнице. Рванул дверь, но она была заперта. Позвонил. Открыл Подпасков. Мне показалось, что он удивился моему появлению, но отступил в сторону, приглашая войти.
— Удивился или испугался? — задал вопрос Василий Пименович.
— Нет, испуганным я бы его не назвал. Потом я задумывался над этим, и меня смущала его готовность, с которой он приглашал меня войти.
— Вы хотите сказать, что застигнутые врасплох любовники так себя не ведут? — спросил Леденев.
— Да, именно это я хотел сказать… В комнате Подпаскова я увидел Таню. Она держала в руках бокал. На столе стояла открытая бутылка шампанского и второй бокал. Увидев меня, Таня побледнела… Я велел ей тотчас уходить. И она вышла. Мы остались с Подпасковым вдвоем. Я хотел показать ему записку и потребовать объяснений. Но он меня опередил. Он сказал… Лучше б ему не произносить этих слов…
Яковлев замолчал и потянулся за сигаретой. Василий Пименович и Леденев ждали, когда он закурит.
— И что он оказал?
— Он сказал мне: «Что ты бегаешь, чиф, за своей бабой, как ошпаренный пес? Это такая порода: захочет, так у тебя на глазах отдастся кому угодно… Садись, выпьем лучше».
Старпом глубоко затянулся, потом еще и еще… Тщательно загасил в пепельнице сигарету.
— Если б он не сказал этого, возможно, все бы обошлось. Но от этих слов разум мой снова помутился. Я ударил Подпаскова…
— Чем ударили?
Яковлев удивленно глянул на Бирюкова:
— Как «чем»? Кулаком.
Он сжал пальцы правой руки в кулак.
— Вот этим, — сказал старпом.
Бирюков и майор переглянулись.
— Да-а, — протянул полковник. — И что же вы, хотите всерьез уверить нас, что отправили Подпаскова на тот свет кулаком? Кулак, правда, у вас приличный… И все же…
— Нет, конечно! — ответил Яковлев. — Кулаком, наверное, не убьешь. Но двинул я его крепко, и он, по-моему, упал. Ну и мог удариться головой обо что-нибудь. Поверьте, я не хотел убивать, но когда узнал, что убил Подпаскова, сразу подумал, что так уж сложились обстоятельства.
— А может быть, это и не вы убили? — спросил Василий Пименович.
Поначалу Леденев подумал, что Бирюков задал не тот вопрос, но затем решил, что психологически такой поворот в допросе будет верным.
— А кто же еще мог убить? — удивился Яковлев, и Юрий Алексеевич отметил, что удивление старпома было искренним.
«Или очень профессионально играет», — подумал он, преодолевая то внутреннее сопротивление, которое приходило, когда он думал о Яковлеве как об убийце.