— Давайте я понесу сумку? — снова попытался Мазер предложить свою помощь.
— Не стоит, — ответила Анна, — я привыкла.
— Она, кажется, новая? — Мазер готов был откусить себе язык.
Анна вспыхнула, и ее темные глаза сверкнули гневом, однако она ничего не сказала. Через несколько секунд у ворот парка она остановилась. Мазер взял ее за руку и мягко, но решительно повел дальше.
— Пожалуйста, не говорите, что вы передумали. Я тоже под подозрением. У полиции все еще находится моя обувь, которую они вчера сняли у меня с ног.
— Зачем она им?
— Обувь часто говорит правду о том, где был человек, так я полагаю. Или, наоборот, где он не был.
Мазер выбрал маленький ресторанчик, где прилично кормили и где было не так людно в эти часы.
Он спросил у Анны, будет ли она пить.
— Еще бы!
Он заказал два сухих мартини.
— Подходит? — спросил он.
Анна кивнула.
— Анна, когда вам дали посмотреть фотографии для опознания, вы кого-нибудь узнали?
Анна отрицательно замотала головой.
— Это было невозможно. Чем больше я думаю об этом человеке, тем меньше помню его внешность.
— Было ли в нем что-то такое, что выдавало его как истого американца?
Анна удивилась.
— Истого американца?
Мазер пожал плечами. Он надеялся, что его вопросы что-то пробудят в ее памяти, и не скрывал своей настойчивости. Он предложил Анне сигарету, а когда она отказалась, сам раскурил ее.
— Я все время всех подвожу, я знаю, — согласилась Анна. — Но я не гожусь для подобных бесед, где все построено на ассоциациях. Я мыслю прямо и просто, в черно-белых тонах. Я могу говорить о том, что сама видела, а этого человека я в сущности не видела.
Подали мартини.
Они чокнулись, и Анна отпила глоток.
— Почему, Эрик? Почему все это произошло?
Мазер молча смотрел в стакан на золотой кружок мякоти лимона в кольце более темной кожуры.
— Потому что кто-то испугался?
— Почему вы так говорите?
Анна отбросила пряди волос за плечо.
— Не представляю, как можно убить без страха. Но кто мог бояться Питера?
— Разве вас он никогда не пугал… своим интеллектом?
— Нет, — ответила Анна, и Мазер не сомневался в ее искренности.
Он криво улыбнулся.
— Мешать соединенью двух сердец, я не намерен…
— Что это значит?
— Это Шекспир.
— Я знаю, — перебила его Анна. — Но что именно вы хотите этим сказать? Вот что мне нужно знать.
— Вы всегда столь ужасающе прямолинейны? — Мазер отпил щедрый глоток мартини, чувствуя, как тепло разливается по всему телу.
— Я прямой человек, — ответила Анна, уже взяв себя в руки.
Мазер засмеялся столь неточному эвфемизму.
— Думаю, что я всего лишь хотел сказать, что если двое мыслями близки друг другу, они могут войти в контакт, не прибегая к ханжеским уловкам, за которыми мы так любим прятать наше несовершенство.