Она отпила немного мартини и, посмотрев карточку меню, отложила ее в сторону.
— Эрик… я понимаю, что во всем, конечно, виноват мартини, но вы почему-то предположили, что я сочла бы грязным, если бы между мною и Питером что-то было?
Он понимающе кивнул, когда увидел, что она ждет подтверждения того, что он понял ее вопрос. Анна, попробовав продолжить, но в конце концов запуталась и взяла сигарету из открытой пачки на столе. — Забудьте об этом.
— Ради Бога, Анна, не водите меня за нос, как китаец гуся.
Анна положила сигарету обратно в пачку.
— Вам нравится Джанет, не так ли, Эрик?
Мазер вспомнил Джанет у окна, когда он подавал сигнал, — сигнал Иуды, — и Анну, когда она подошла к окну и стояла за спиной Джанет.
— От вас ничего не может ускользнуть, не так ли? — спросил он тихо.
— Мне очень жаль. Я никому об этом не скажу.
— Говорить, в сущности, нечего. Между нами не было ничего, кроме того, что происходило у всех на глазах. А все остальное — это моя фантазия, и я имею право на эту тайну.
— Только… Эрик, это не должно остаться тайной! Вы нужны Джанет. Это было бы замечательно. Она не такая, как мы. Она способна чувствовать и говорить об этом нечто глубокое и прекрасное. — Анна откинулась на спинку стула в поисках слов, которых ей не хватало. — Вы правы. Я могу говорить только о математике.
— Когда вы сказали, что она не такая, как все мы…
— Я знаю, глупо с моей стороны так говорить.
— Виноват мартини?
— Возможно.
— Для этого, моя дорогая, и существует мартини, чтобы выуживать из нас правду, — ответил Мазер. — Вы снобы, во всяком случае очень многие из вас, и вы это знаете? За каменной стеной, в высокой башне, вы смотрите на нас сверху вниз как мы боремся за жизнь, словно жалкие муравьи. Я и сам себя нередко ощущаю муравьем, карабкающимся вверх по бесконечному склону горы… — Он внезапно почувствовал, что безумно устал, пытаясь все рассказать. А ему не хотелось рассказывать о себе и своем самочувствии. Ему все было безразлично. — Что вы собираетесь делать? Начнете писать докторскую сначала?
Анна постаралась подстроиться к его так внезапно изменившемуся настроению. Очевидно, на Мазера подействовал выпитый мартини, как он подействовал и на нее.
— Я собираюсь поговорить об этом с доктором Бауэром в конце недели. Боб на какое-то время заменит… только… Свет уже погас. Вы это знаете?
— Да, знаю.
Анна попыталась вернуться к прерванному разговору.
— И не потому, что мы снобы, поверьте мне, Эрик. Просто нам спокойно и безопасно в нашем маленьком мирке, который мы так хорошо знаем…
— В мирке циклотронов и мегатонов, расщепленных атомов и водородных смесей. Это словно рассказ о вечеринке, о том, как прошел ваш бал, — с убийственным, как всегда, сарказмом закончил Мазер.