— Я попрошу, чтобы моя секретарша нашла тебе самую лучшую няню, — заверил ее Поль. — А Мишель заедет за тобой.
Она уже проводила Поля и выключала свет в кухне, когда раздался звонок в дверь. Лилиан пулей выскочила в прихожую. От пронзительного звука звонка Мисти часто просыпалась и потом еще долго не могла заснуть.
Дверь распахнулась, и в квартиру вихрем влетела Мишель. Ее лицо выражало целеустремленность. На ней были розовая юбка и такого же цвета блузка без рукавов, а длинные, по пояс, черные волосы она заплела в косу.
— Поль сказал, что ты хандришь, — с ходу заявила Мишель.
Она, лучшая подруга Лилиан, стала тем надежным плечом, на котором можно поплакать, но в качестве платы за утешение приходилось выслушивать ее советы. «Пойми, — любила повторять Мишель, — мужчины — примитивные создания. Они поверят, какая ты ужасно умная, но лишь после того, как ты привлекла их внимание упругой попкой и тонкой талией».
Поняв, что лечь пораньше сегодня вряд ли удастся, Лилиан поплелась в кухню варить кофе.
— Рассказывай! — приказала Мишель, устроившись на высоком стуле.
— Ладно, слушай все как есть. — И Лилиан с усилием сглотнула.
Спустя час Мишель во всех подробностях знала историю поездки своей подруги на виллу к бабушке Поля.
Лилиан так долго не слышала никакой реплики в ответ, что оторвала взгляд от окна и изумленно посмотрела на Мишель. Та сидела совершенно неподвижно, с широко открытым ртом, словно на приме у дантиста. Вид у нее был настолько комичный, что Лилиан невольно улыбнулась.
— Не верю, — выдохнула наконец Мишель. — Бедный Поль! И что теперь будет с тобой? Этот Анри, он же разбил тебе сердце!
Лилиан пожала плечами. И в смущении провела рукой по волосам, не в силах смотреть подруге в глаза.
— Ну и дела! — Мишель подошла и сочувственно обняла ее за талию. — Дорогая, представляю, что ты чувствуешь! Знаешь, ты должна выбросить этого Анри из головы. Подумай о себе. Так не годится! Может, стоит познакомить тебя с кем-нибудь?
— О, Мишель! Я так и знала, что не надо тебе ничего рассказывать! — Лилиан высвободилась из объятий подруги.
В приступе досады Мишель перекинула свою длинную толстую косу через плечо.
— Эй, милая, проснись и посмотри вокруг. На дворе начало третьего тысячелетия! Ты красивая и умная женщина. Неужели мысль о том, что ты вырастишь Мисти, а затем останешься совершенно одна, кажется тебе привлекательной? — стала увещевать она подругу.
— То, как ты рассуждаешь, просто ужасно! — возмутилась Лилиан.
Мишель изменилась в лице, словно ей дали пощечину.
— С тобой невозможно иметь дело! — воскликнула она, вскинув руки. — Я — пас! Давай сиди, оплакивай дальше свою несостоявшуюся любовь к этому Анри! Может, тебе при жизни поставят памятник, и тогда холодными ночами ты сможешь греться у него под боком!