Молодая женщина ошеломленно уставилась на подругу, сраженная ее раздраженным тоном. Похоже, Мишель сыта ею по горло и готова развернуться и уйти, так и не убедив ее, Лилиан, начать новую жизнь. Но душевная чуткость и искренняя привязанность удерживают Мишель от столь решительного шага. Она явно еще надеется помочь ей в сложной жизненной ситуации.
С усилием проглотив вставший в горле комок, Лилиан еле слышно пробормотала:
— Возможно, ты права.
— Кроме шуток? — После энергичного кивка подруги лицо Мишель расплылось в улыбке. — Тогда у меня есть идея!
Лилиан вздрогнула от дурного предчувствия. Мишель в ее двадцать шесть лет приходили на ум порой довольно оригинальные идеи, причем не обязательно разумные. По мере того как расцветала улыбка Мишель, Лилиан с замиранием сердца думала, что эта идея будет одной из наиболее оригинальных и наименее разумных.
— Мы же приглашены на открытие нового клуба Поля, так? А там наверняка будет бродить на свободе целая стая свободных мужчин. — Она пристально посмотрела в глаза Лилиан, словно гипнотизируя. — Ты их всех хорошенько разглядишь, а потом, — Мишель подмигнула, — дашь понять тому из них, кто тебе больше понравится, что к тебе можно подступиться.
Лилиан смотрела на нее в полной растерянности. Она не могла поверить тому, что услышала.
— Да не удивляйся так, обдумай все как следует. Это же просто идеальный случай! — воскликнула Мишель, буквально зацикленная на устройстве личной жизни Лилиан.
— Хорошо, — заливаясь истерическим смехом, сказала та. — Брошусь на шею первому встречному!
Лилиан придирчиво рассматривала себя в зеркале. На ней было платье цвета слоновой кости, облегающий лиф которого подчеркивал ее небольшую красивую грудь, а разрез на юбке открывал ногу до середины бедра. Это творение из шелка прислал Поль, и Лилиан в очередной раз не могла не признать, что он великолепно разбирается в женской одежде. В ансамбле с приталенной накидкой, отделанной жемчужинами, платье выглядело вполне респектабельно.
Посмотрев на часы, Лилиан с замиранием сердца поняла, что вот-вот прибудет Мишель. Бросив последний взгляд на волосы, которые она зачесала назад и скрепила украшенной жемчугом заколкой, молодая женщина взяла с дивана накидку и надела ее, застегнув единственную пуговицу на талии.
Когда она уже держала в руках атласную сумочку, собираясь выходить, в дверь позвонили.
— Это ты, Мишель? — спросила Лилиан.
— Да, это я, во всей своей сверкающей мишуре! Жаль, что ты не мужчина, иначе набросилась бы на меня прямо тут!
Лилиан улыбнулась. Бодрящий юмор Мишель был одним из величайших ее приношений на алтарь их дружбы.