Оценить расстояние до следа было весьма затруднительно - отсутствовали ориентиры, за которые мог бы зацепиться взор - Однако не более полутораста километров. Иначе разглядеть бы ничего не удалось. Но и не меньше семидесяти.
Вечером Степа был уже в крепости. В библиотеке он нашел все карты, на которых был представлен интересующий его участок или, вернее, его окрестности. Само это место нигде обозначено не было. С востока простирались бескрайние степи заселенные кочевниками. С запада была обозначена долина Альбы. Между ними - горы, но без каких-либо подробностей. Ни рек, ни дорог, ни горных вершин. Просто белое пятно с надписью "Горы". Конечно, по картам такого качества, выполненным без определенного масштаба и без координатной сетки, трудно оценить расстояние. Да и направление можно прикинуть лишь весьма приблизительно. Однако кое-какие зацепки есть. Главное - ясно, что путь надо начинать вверх по Альбе до самых истоков, а дальше пешком через горы, почти наудачу.
Открытия этого дня не ограничились наблюдением инверсионного следа реактивного летательного аппарата. Умываясь в своей комнате перед тем как лечь спать, Степа обнаружил маленького "клопа", вделанного в резную раму зеркала. Вытирая лицо полотенцем, висящим на крючке у зеркала, он слегка зацепил раму рукой и перекосил ее. Зеркало было привезено только накануне и оказалось подвешено буквально на одном гвозде. Поправляя его, Степа взялся двумя руками за края рамы и пальцами левой руки нащупал какую-то неровность с противоположной стороны. Заглянув туда, он увидел круглую бляшку, похожую на шляпку большого гвоздя. Она легко отлипла от поверхности, как только Степа ее ковырнул пальцами. Крошечная "монетка" без рельефа. Поразмыслив, Степа бросил ее на пол в такое место, куда она упала бы, если бы случайно сама отвалилась от рамы.
На следующий день, вернувшись вечером в свою комнату, он обнаружил, что бляшка пропала с того места, куда закатилась накануне, и снова висит на обратной стороне рамы зеркала, только подальше от края, так, чтобы ее нельзя было случайно задеть.
Становилось очевидным, что его персона заинтересовала тех, кто пытался управлять ходом истории на этой планете. В принципе, такой интерес вполне понятен. Он или нарушил их планы, если они подготовили набег кочевников, или способствовал этим планам, если агрессия была ими своевременно не предугадана, что, впрочем, маловероятно. Хотя кто знает? Если бы он им мешал, его было легко убрать еще до того, как Тенгизу было нанесено окончательное поражение. Ведь шансы на успех оставались у агрессора до самого последнего сражения.