— Да… за Москвой.
Было видно, что это наш не последний разговор. И еще не раз мы будем обмусоливать скроенную чуть ли не на коленке мою историю. Я понимал что история шита белыми нитками, но серьезно считал что если только доберусь до кабины истребителя, то сразу покажу на что способен, отбив все вопросы, а если поймают на вранье, то… что ж, скажу что пойду НА ВСЕ, лишь бы попасть в авиацию, даже на вранье.
— Иванов, давай отойдем! — приказал сержанту, Тонин. Встав, они под нашими взглядами отошли в сторону. И как только майор удалился на некоторое расстояние, на меня сразу же обрушился шквал вопросов от остальных слушателей.
И только через час сержант объявил отбой, что вызвало у меня вздох облегчения, у меня уже язык отваливался рассказывать в подробностях, как я учился летать и как «уговаривал» генерала.
Утром, майор Тонин, который принял командование нашей сборной солянкой дал команду на выдвижение, после легкого завтрака из остатков продуктов. Кстати, оказалось, что все припасы что у нас были мы схарчили вчера вечером, и завтракали уже остатками, нужно сказать не очень большими остатками.
Так что, построившись в колонну, мы отправились дальше, но на этот раз с дозором впереди.
Шел я рядом с носилками, с раненым летчиком. Им был старшина Середа, тоже, как и Сашка – бортстрелок.
Заметив, что старший сержант Земленной, судя по струйкам пота стекающим по его лицу, стал выдыхаться, я сказал:
— Давай сменю.
— Старшина парень тяжелый. Вряд ли справишься, — слегка задыхаясь, сказал он.
— Не волнуйтесь товарищ старший сержант, я ведь спортсмен. Тяжелая атлетика, она знаете ли укрепляет организм.
— Ну ладно, а то я действительно… Головой об дерево ударился, мутит меня что-то. Саня остановка.
Парни положили самодельные носилки на землю, и я сменил уставшего сержанта. Кириллов, в отличие от Землянного, был в лучшей форме, и замены не требовал, о чем сообщил сунувшемуся к нам Иванову. Подняв носилки, я направился вслед за удалившейся группой, которую возглавлял майор Тонин.
Судя по постоянному шуму двигателей и моторов, шли мы неподалеку от оживленной трассы, да и разведчики постоянно шмыгавшие в ту сторону возвращались удрученные. Перехода через дорогу не было. Она вся была забита немецкими войсками.
Наконец майор объявил привал, позвав командиров о чем-то совещаться.
Поставив носилки, я вытер пот со лба, все-таки таскание тяжестей по такой жаре в форме, было не таким легким делом, как мне казалось. Скинув вещмешок, я отстегнул термос, куда налил воды из встреченного нами родника, и налив в стакан предложил его раненому. Напоив рядом сидящих летчиков и бойцов, допил остатки. Мне же досталось всего около пятидесяти грамм воды.