— Что, уже все? — спросил у меня подходящий Никифоров. Вид он имел слегка бледноватый, но довольный.
— Да, велели ждать, — кивнул я.
Когда мы выходили из здания, нам пришлось посторониться, пропуская генерала Павлова. Вид у него был – мертвому не позавидуешь. Настолько бледным он был.
— В штаб фронта, немедленно!
Что было примечательно, так это то, что тот самый полковник Миронов нес привезенный мной портфель.
— Ну все хватит, пора в полк, — сказал майор, провожая их взглядом.
Мы сели в машину и поехали к выезду из города.
В полку мне не понравилось. Где капониры, где зенитки? Где маскировка. Нет, маскировка конечно была, но какая? Самолеты стоят фактически открыто, разве что под деревьями, да некоторые под масксетями. Насчет зенитных средств. Один счетверенный "максим", и снятый со сбитого лаптежника крупняк – это не зенитки, а так – для самоуспокоения.
Я внимательно осматривался, когда мы ехали по полю к палаткам, где был штаб.
«М-да, навоюем мы тут» — подумал я, отлипнув от окна. Проехав очередного часового и группу механиков что-то тащивших к полуразобранному СБ, который стоял совершенно открыто, без всякой маскировки.
— Давай сперва санчасть, а потом уж и ко мне, — сказал Никитин, и велел выглянувшему на шум подъехавшей машины дежурному показать где санчасть.
— М-да, видок у тебя, — внимательно осмотрев меня, сказал он.
— Вы товарищ лейтенант, три дня по немецким тылам поползайте и у вас такой же будет.
На мою отповедь, лейтенант только беззлобно рассмеялся.
— Лейтенант Буров. Виталий. Вечный дежурный можно сказать, — сказал он протягивая руку.
— Сержант Вячеслав Суворов. Летчик-истребитель, прибыл к вам для дальнейшего прохождения службы.
— О, так это ты на новом истребителе будешь летать?
— Я.
— Тяжело тебе будет. Непростой аппарат.
— Почему. Мне нравится. Для сопровождения, бомбовозов самое то. Движок конечно слабоват, но вооруженность о-го-го.
— Ты что, летал на них? — искренне удивился Виталий.
— Летал. Честно скажу, тяжело было, пока не дался он мне. А потом я на нем такое вытворял, что у-у-у-у, — закончил я, чтобы не завраться.
— Вот медсанчасть. Там военврач Лютикова заведует. Марина. Ух, строгая, — кивнув на землянку, сказал он.
— Разберемся.
— Марина Васильевна, я к вам нового пациента привел. Никитин приказал осмотреть и доложить результат ему лично, — сказал он высокой миловидной женщине лет двадцати восьми, которая что-то писала за столом.
— Проходите, — показала она мне на кушетку у окна под потолком.
— Ну давай. Я в штаб, а то там Синяков за меня остался, а он еще то, недоразумение. Еще натворит что-нибудь, — сказал лейтенант и быстро скрылся.