— Вы уж, Светлана Александровна, расскажите родственникам все, как было на самом деле. Что Фаина Равильевна предупреждала вас насчет приема пищи перед операцией, что желудок вам промыли, чтобы там совсем ничего не осталось, а вы потом взяли и тайно нарушили. А то ведь к нам вопросы будут, а мы же не виноваты.
— Скажу, скажу… — часто закивала Светлана. — Скажу, что я, дура, во всем виновата. Вы уж простите меня пожалуйста, — столько хлопот вам доставила. Думала — шоколадка маленькая, не повредит. — Виноватая улыбка, печаль во взоре. — А вопрос можно?
— Давайте, — разрешил Вознесенский.
— Скажите, а почему вы вчера после осмотра Мендельсона вспоминали?
— Синдромом Мендельсона называют ваше осложнение — аспирационную пневмонию. А что это вас так заинтересовало?
— Я думала, это вы намекаете… — после недолгого колебания призналась пациентка. — Ну, в отношении похоронного марша Мендельсона…
— Во-первых, марш Мендельсона — это свадебный, похоронный написал Шопен, — вздохнул заведующий. — А вам сильно повезло: в легкие попали буквально считанные капли рвотных масс. Если бы больше, то еще неизвестно, какой бы был исход.
Глава девятая
КИТАЙСКИЙ ЭФФЕКТ
— Эта история, описанная в международном журнале акушерства и гинекологии, произошла в двухтысячном году в Мексике. Некая дама, находящаяся на последнем месяце беременности и проживающая в глухом захолустье, где не было ни врачей, ни акушерок, в одиночестве промучившись от схваток более двенадцати часов, решила сделать самой себе кесарево сечение. Это были далеко не первые роды, но предыдущие закончились смертью ребенка, и ей очень хотелось родить здоровое дитя, пусть и ценой собственной жизни. Дама выпила спиртовой настойки, взяла кухонный нож и справа от пупка с трех попыток сделала разрез от нижнего края грудной клетки до лобковой кости…
Данилов замолчал, подцепил палочками кусок свинины, макнул его в соус и отправил в рот. Доктора за едой часто говорили об операциях, об осложнениях и прочих неаппетитных вещах — ничто не отвращало их от пищи. Особенно когда вокруг было так красиво — резные перегородки между столами, китайские пейзажи и циновки с драконами на стенах, красные бумажные фонари, — а еда выглядела очень, очень вкусно.
— Ловко ты управляешься палочками! — позавидовал Полянский, пятью минутами раньше попросивший у официанта вилку.
Ножи в китайском ресторане были не в чести — все блюда подавались уже нарезанными на кусочки. К китайцам Данилова затащил Полянский, уже полгода пылавший страстью к азиатской кухне.
— Я практик, — ответил Данилов. — Привык работать руками. А ты теоретик. Потом — так гармоничнее. Кстати, давно хотел спросить: а почему ты, сотрудник Института питания, предпочитаешь вредную китайскую кухню, где до почти все жарится в растительном масле, полезной японской?