Стук ложек по мискам и котелкам постепенно стихал. Его сменило бряцанье кружек. Запивали просто кипятком, наливая его из пузатого закопченного чайника. Горячая жидкость текла по горлу, согревала и расслабляла. Понимая, что еще чуть-чуть и у людей начнут слипаться глаза, я подтолкнул своего соседа плечом:
— Давай, начинай.
— Угу, — Загребельный запихнул в рот последнюю ложку каши и принялся спешно запивать ее кипяченной водой.
Именно в этот момент в коридоре отчетливо послышались шаги. Обычные человеческие шаги. Вроде обращать на них внимание или чего доброго опасаться причин не было, однако почему-то все бойцы Красногорского спецназа мигом напряглись. А Соколовский даже потянулся за автоматом.
— Капитан, мы в убежище, — вполголоса напомнил я.
— Да, конечно… — Костя кивнул и убрал руку с оружия.
Все молча ожидали появления гостя. Шаги приближались. Вслушиваясь в них, я стал различать шарканье то ли усталого, то ли больного человека. Больного или раненого? Раненый! Подобно вспышке молнии в мозгу родилось предчувствие. Я был почти уверен, что знаю кто сейчас появится на пороге. Это будет тот человек с изуродованным лицом, одноглазый в окровавленных бинтах. Это судьба! Это просто не может быть никто иной!
— Вижу, вы не спите, — под аккомпанемент знакомого, слегка охрипшего голоса из темноты появился Анатолий Нестеров. — Свет горит… Голоса…
Фух! Я вздохнул с облегчением. Слава богу, никаких сюрпризов.
— Ну, свет, допустим, мы гасить не собираемся, — ответил Костя Соколовский. — И вам не советуем.
— Понятное дело, не будем, — согласился с предложением капитана милиционер. — Как можно, у нас ведь раненые.
— Толя, проходи, садись. Чего в дверях стоять? — я указал на свободную койку.
— Собственно говоря, я не надолго, — Нестеров секунду поколебался, но затем все же вошел и сел. — Пришел для того, чтобы спасибо сказать, — майор мял пальцы на руках и неотрывно глядел в пол перед собой. — Вы нам жизнь спасаете. Без вас бы нам полный каюк.
Майор запнулся. Было понятно, что он собирается с духом перед тем, как сказать что-то важное, хотя и весьма для него болезненное.
— Я понимаю, вас вышвырнули из Одинцово, но…
— Раненные поели? — перебил я милиционера.
— Что? — Нестеров не сразу понял вопрос. — А… да… поели.
— Ну вот и славно, — я поднялся на ноги. — Все остальное чушь собачья. Забудь. Завтра переберемся в Подольск, и все будет просто замечательно.
Анатолий хотел что-то ответить, но я ему не позволил. Остановил жестом руки, одновременно обращаясь к Загребельному:
— Ваша очередь, товарищ лектор.