Клэр притихла. Все было ясно. Он едва ли осознавал ее присутствие, вновь погрузившись в прошлое, и двинулся к садовой скамейке, увлекая ее за собой.
— Вы ведь не видели старика Чарли? Другого такого не найти. Священный долг прежде всего, все остальное потом. Он ожидает от всех окружающих сверхчеловеческого поведения. К счастью для Брока, он оправдывал все притязания. Меня бы такое напряжение давно уже убило. Брок был на высоте во всем. Это он подумал об острове и уговорил Чарли. Теперь чувствую, он хочет меня поставить на ноги — как прежде. В любом случае мы очень скоро его увидим, он захочет на вас поглядеть. Он очень предан Тине, и она, бедняжка, его обожает. Она не много-то получает от своего отца.
Клэр не ответила, ощущая правоту его слов. Он с тревогой смотрел на нее. Его глаза лихорадочно блестели.
— Думаю, все, что мы можем сделать, — это смотреть вперед, а не назад, — медленно протянула она, размышляя о собственном опыте.
Он протянул руку и коснулся ее.
— Не могли бы вы кое-что сделать для меня? — Его голос был так тих, что, казалось, его относило ветром.
— Разумеется.
— Посидите со мной завтра, — сказал он кратко. — Портрет. Я не задержу вас надолго.
Клэр была весьма удивлена просьбой.
— Почту за честь, мистер Колбэн, — едва выговорила она.
— Дэвид!
— Дэвид, — повторила она торопливо.
— Знаете, я чувствую себя немного иначе со времени вашего приезда. Вы, должно быть, меня околдовали. — Он улыбнулся, как если бы пошутил, но глаза его оставались серьезны. Он смотрел не мигая, с какой-то новой заинтересованностью во взгляде. Клэр растерянно отвернулась.
— Я полагаю, нам пора идти, — произнесла она тихо.
Они зашагали вдоль деревьев по мерцающей коралловой дорожке к дому. Клэр двигалась словно привидение в своем белом одеянии, голова у нее кружилась, нервы ее были напряжены, она чувствовала смутную тяжесть. Она подумала, что при всех своих несомненных достоинствах Дэвид Колбэн может оказывать тяжелое воздействие. Было бы ошибкой с ее стороны переоценивать собственную симпатию.
Впоследствии Клэр казалось, что тот вечер в саду произвел странную перемену в личности Дэвида. Теперь он искал ее общества, застенчиво, но неумолимо, повинуясь какому-то внутреннему побуждению. Его затея с портретированием не пошла поначалу дальше немногочисленных набросков пером, впрочем довольно тонких и выполненных с большим сходством. По временам какое-то беспокойство появлялось в его мрачных глазах. Мать видела это и ждала с мрачной неукротимой надеждой.
Одним сверкающим утром, каким-то особенно ясным, Клэр встала с настойчивым чувством ожидания чего-то важного в этот день. Но день постепенно перешел в полдень, с уроками под сенью кокосовых пальм, плаванием, загоранием, потом сном Тины. С самого начала они с Тиной так легко сошлись, что казалось, знали друг друга всегда. Клэр со своей искренней привязанностью к детям и педагогическими способностями была дружелюбна, терпима, а Тина, очень сообразительная, отвергая предметы, ее не интересовавшие, была способна «действовать как надо» в делах действительно важных. В остальное время она старалась поддерживать свой «высокий уровень» так упорно, что Клэр часто хохотала над ее безыскусными вопросами и природной проницательностью. Как и все дети, Тина очень любила болтать, не важно о чем, упоминая по любому поводу дядю Брока.