Пытаясь скрыть охватившие ее чувства, она нагнулась и сорвала белый цветок имбиря.
— Мелисанда, теперь вы сердитесь! Простите, я так же это ненавижу, как и вы, но факты, как говорится, налицо.
Она залилась краской, его триумф был полный. В молчании они приближались мимо деревьев к дому. Он опять глянул на ее задумчивый профиль.
— А он, случаем, не был женат, ваша последняя любовь?
Сердце у нее сжалось. Она вперила взгляд в землю, усыпанную лепестками, как лоскутками шелка.
— Разумеется. — Она пыталась попасть ему в тон и никак не могла. — А вы не были женаты, мистер Брокуэй?
— Ни Боже мой. Самопредохранение — первый закон для умного человека.
— Мне следовало догадаться! Так как же вы… — оборвала она себя на полуслове, понимая, что не встретит сочувствия.
— Не шумите попусту и не надо никаких подробностей. Все это я знаю. К счастью, в вашем случае осталось не так много шрамов, как вы думаете.
Трудно было бы вообразить себе подобный разговор на фоне такого пейзажа. Клэр попробовала усмехнуться:
— Что мы все обсуждаем мою маленькую печальную историю? Почему не вашу? Я уверена, у вас их найдется с полдюжины. Только не говорите, что у вас никогда не было желания.
— Никогда. Отведал удовольствие и пошел дальше.
— Все это прекрасно, если у вас достанет темперамента на это, — добавила она глубокомысленно.
— У всякого достанет, крошка. Только дайте время и… возможности.
— Рада за вас!
— Рад, что вы рады, Мелисанда! Не хотелось бы вас огорчать.
Насмешка не покидала его загорелого красивого лица, странным образом волнуя ее.
— Вы меня не огорчаете, мистер Брокуэй, — сказала она вполне искренне, — вы только побуждаете меня сказать больше, чем нужно.
— А может быть, это моя цель! — Он прямо навис над ней. — Всю жизнь я стремился к намеченной цели.
Она нервно усмехнулась:
— Очень жаль, что вы признаетесь.
— Признаюсь или нет, а я всегда плевал на условности.
Она побледнела и бросила на него напряженный взгляд:
— Вы меня удивляете, мистер Брокуэй. Я бы сказала, вы видите перед собой не людей, а каких-то пешек. Двигай их, верти ими, командуй, как вздумается.
Он помолчал, а когда заговорил, то в голосе его слышалась плохо скрываемая ярость, хотя он и старался быть вежливым.
— А теперь вы меня путаете с кем-то другим. Я всегда считал людей интереснее, чем механизмы. Возьмите хоть Дэвида. Вы когда-нибудь видели такую смену настроений?
В глазах у нее было сомнение.
— Я думала, мужчинам полагается держаться вместе?
— При всех равных условиях так и есть.
Запах цветов вдруг стал удушлив.
— Клэр?
— Да?
— Взгляните на меня!