Они как раз допивали кофе, когда к их столику подошла шикарно одетая стройная женщина. Она с любопытством поглядела на Еву и улыбнулась Дрю.
— Как мило, что я тебя встретила, — проворковала она, — ведь ты не отвечал на мои телефонные звонки.
На какую-то долю секунды Еве почудилось, что Дрю собирается попросту проигнорировать слова этой женщины, но он все-таки сделал над собой усилие и спокойно ответил:
— Я вообще не понимаю, зачем ты продолжаешь мне звонить.
— Ты же был моим мужем. — Она снова презрительно поглядела на Еву. — Ты теперь работаешь в детском саду?
— Не провоцируй меня, — отозвался Дрю. Было видно, что он с трудом контролирует нахлынувшие эмоции.
— Ты мог бы по крайней мере познакомить нас… — Ее ледяные голубые глаза буравили Еву.
— Мог бы, но не собираюсь этого делать. Как прошла вечеринка по случаю дня рождения?
Лицо бывшей миссис Форсайт прояснилось.
— Так ты не забыл?
— Такое едва ли забудешь, — резко проговорил он. — Тебе пора, Кэрол. Тебя ждут.
Кэрол Форсайт покачала головой и уставилась на Еву. На этот раз в ее взгляде сквозило больше, чем просто презрение. Это была ненависть.
— У вас роман? Конечно, роман. — Ее, казалось, только позабавило замешательство Евы. — Дорогая, он может свести вас с ума, но учтите: у него нет сердца.
— Ты слишком много выпила, Кэрол, — спокойно сказал Дрю.
— Я всегда любила тебя… — жалобно проговорила она, глядя на него.
Дрю поднялся из-за стола.
— Ты всегда занималась самообманом. Нам пора идти, а тебе следовало бы давно забыть о наших отношениях.
Тогда женщина наклонилась к Еве и быстро зашептала:
— Вы не представляете, во что ввязались.
— Простите, но я понятия не имею, о чем вы, — спокойно ответила Ева, — я всего лишь помощник мистера Форсайта.
— Тебе вообще не нужно было с ней разговаривать, — сказал Дрю, когда они садились в машину, — она этого не заслуживает.
— Мне стало ее жаль. По-моему, она жутко ревновала.
— Кэрол всегда стремилась быть в центре внимания… — тихо сказал Дрю.
— Невзирая на обстоятельства?
— Мы оба совершили ошибку, когда поженились.
— Извини.
— Так что будь осторожна, если решишь отдать кому-нибудь свое сердечко! — шутливо предостерег он.
— Осторожность — мое второе имя.
Он вдруг рассмеялся и повернулся к ней.
— У тебя слишком острый язычок, моя милая. Интересно, кто первым поцеловал эти губы? — Он задумчиво поглядел ей в лицо, и Ева задрожала как осиновый лист.
— Послушай, ты расстроен, — хрипло сказала она, — я возьму такси и…
— Ты, черт побери, знаешь, что я не позволю тебе сделать это!
Ева вдруг увидела перед собой очень ранимого человека. Вся его самоуверенность куда-то испарилась. Теперь он был просто парнем, который только что пережил неприятную сцену и чьи чувства были сильно задеты. И Ева испытала нечто странное: она больше не боялась его. Напротив, ее тянуло к нему все сильнее.