Пейдж улыбнулась, вспомнив эти слова. Сама она никогда не забудет Кумбалу, но вот первая хозяйка этих мест, Кристина, едва ли была здесь счастлива. Свою недолгую жизнь она прожила стойко, ни на что не жалуясь, но страдая от одиночества, постоянно страшась наводнений и темнокожих грабителей, ненавидя все это пугающее великолепие, и умерла при родах в возрасте двадцати четырех лет. В то время жены пионеров жили рядом со смертью, а о современной медицине им не приходилось и мечтать.
Сын Кристины Бенедикт выжил и стал таким же стойким, насколько она была нежной. Он унаследовал ее черные как вороново крыло волосы и изумрудные глаза, а от отца взял любовь к этому дикому краю, любовь, которая в конечном итоге стоила ему жизни. Большой Джон так больше и не женился. И еще добрых десять лет его не видели в больших городах. Конечно, женщины у него были, как же без них, но ни одна так и не заняла место Кристины.
С тех пор Большой Дом претерпел немало изменений и перестроек, но люстры, хотя и притягивали тысячи мотыльков, остались, — звенящим, мерцающим напоминанием о прекрасной англичанке, чей портрет над лестницей они освещали.
Затаив дыхание, Пейдж чувствовала, как маленьким кулачком колотится в груди сердце. Мысли одолевали ее, теснились, с ними не было никакого сладу. Столько всего случилось с ней за последнее время! Чуть позже, приняв душ, она подошла к зеркалу, вертя в пальцах золотой медальон, доставшийся ей от бабушки. Он так подходил к Большому Дому, от него тоже веяло прошлым. Наклонившись к зеркалу, она застегнула на шее замочек, заметив вполголоса:
— А ты совсем неплохо выглядишь!
Сердце не унималось, пришлось даже прижать руку к груди, чтобы успокоиться. В глубине души она знала, что думает не только о том, какое впечатление произведет на Джоэла. Кажется все. Чуть смочив духами кончики ушей и запястья, она открыла дверь и выскользнула в коридор. Старинные семейные портреты с безмолвным одобрением глядели на нее со стен, и она бесшумно прошла к ярко освещенной лестнице…
Обед близился к концу; был подан суп, курица с рисом и черносливом, и наконец Мири, молоденькая темнокожая горничная, внесла десерт — гранатовый мусс. Маленькая, с нежными темными глазами, горничная двигалась быстро и проворно. Соня Бенедикт в длинном, до полу, кремовом платье цвета слоновой кости, взяла себе крохотную порцию мусса и обернулась к Пейдж, рассказывавшей какую-то забавную историю о своей работе. Болтая и смеясь, Дайана откровенно разглядывала Пейдж, стараясь все понять и запомнить.
Пейдж казалась особенно женственной рядом со смуглой, уверенной в себе Трейси. Как хрупкий неяркий цветок пустыни! Джоэл, заметила сестра, не сводил с нее глаз. Так, значит, это и в самом деле серьезно? Один лишь Тай сидел задумчиво, чуть откинувшись назад, усмешка едва кривила уголки его губ.