Тай обернулся к ней, одобрительно приподняв брови.
— Одно очко в твою пользу, малышка. Головы ты не теряешь.
— Что остается девушке? Только плыть по течению. А для этого не нужно иметь голову на плечах, — с усмешкой отозвалась она.
С довольным видом он отвел жеребца к озеру и напоил его.
— Пора возвращаться к остальным, — коротко заметил он. — Поедем прямо домой.
Какая-то дьявольская усмешка заиграла у него на губах.
— Хорошо, что у нас есть жеребец в оправдание. Джоэл будет просто вне себя!
Ее огромные глаза с недоумением взглянули на него поверх серебристой гривы лошади. Она увидела лицо, высеченное из камня.
— Не волнуйся, моя прелесть, — бросил он небрежно. — Все хорошо, что хорошо кончается… так, во всяком случае, говорят!
Без лишних слов Пейдж отвернулась и поднялась вверх по склону к своей лошади. Она не доверяла Таю Бенедикту, в каком бы настроении он ни был. Насмешливом, веселом, ироничном… или даже любящем!
Весна постепенно перешла в лето, и дни настали столь тихие и ясные, что от синевы небес болели глаза. В предрассветной дымке на севере каждое утро собирались кучевые облака и тут же таяли от жары. К вечеру небо становилось аметистовым — и по-прежнему чистейшим. И так изо дня в день. Дождя не было. Все с надеждой напряженно вглядывались в небо. Нулджири, старый воин-абориген, горестно качая головой, объявил, что не стоит ждать дождя в ближайшее время, и устремил копье в небо, где кружились и падали в безумном экстазе тысячи изумрудных бабочек, заслоняя крыльями солнце.
— Дурной знак, — сказал Нулджири, — знак засухи.
Лагуна напротив Большого Дома оставалась пока свежей и зеленой, там вовсю цвели водяные лилии, и можно было надеяться, что она не пересохнет, как это уже случилось с большинством колодцев. Скот пасся теперь вокруг немногих уцелевших источников, начисто объедая там всю траву. Под палящим солнцем зелень на холмах засыхала и желтела, затем становилась бурой, и если небрежный пастух, прикурив, бросал на землю спичку, его немедленно увольняли. Все они знали это и никто не возражал. Страх перед пожарами глубоко въелся в их душу.
Большие стада Кумбалы пока не пострадали, но коров с телятами перегоняли лишь по ночам или перед рассветом, чтобы до времени не изнурять их. Все центральные и южные районы были поражены засухой, и старики предвещали кризис. Кумбала имела несколько преимуществ: обширные пространства, поросшие саксаулом, и близость к Диамантине, которая после дождей становилась землей обетованной, — благодаря скважинам засуха ей не грозила.