Чепуха.
У "настоящих художников" есть одно — смелость. Не то что бы ее очень много. Но на данный момент достаточно. Творчество, как дыхание, всегда сводится к одному вопросу: "Ты делаешь это сейчас?" Ужасная правда заключается в том, что всегда найдется какой-нибудь творческий поступок, на который у нас хватит смелости. Если сегодня вы пока не готовы отправить свою рукопись издателю, вы вполне можете хотя бы сделать ксерокопию и подписать конверт. Может быть, завтра его уже можно будет опустить в почтовый ящик. А если вы не способны сегодня начать рисовать, то всегда можно натянуть холст, покрыть его грунтовкой и вымыть кисти. Как и с работой по дому, тут всегда есть чем заняться, а мелочи со временем образуют поток. Ведь смелость — это дело сердца, а сердце продолжает отсчитывать удар за ударом.
И вместо того, чтобы упрекать себя за недостаток смелости, мы должны хвалить себя за богатое воображение. Ведь оно должно быть очень хорошо развито, чтобы выдумать тех чудовищ, которых мы боимся. И хотя многие из нас жалуются на недостаток идей, их у нас хватает — просто все они так или иначе связаны с провалом. Прежде чем снять свой первый художественный фильм, я твердо знала, какими будут заголовки рецензий на него: "Бывшая жена известного режиссера снимает откровенно слабый экспериментальный фильм". При таких отзывах кому вообще охота браться за дело? Не мне. (Но я все равно сняла его!)
Многие из нас подходят к творчеству с теми же ожиданиями, что и к романтическим отношениям. Стоит только подумать о первом свидании в кафе, как мы уже представляем себе свадьбу, развод или попытки защититься от нападок на наш образ жизни. Еще даже не справившись с закуской, мы уже мысленно пишем некролог для новых отношений.
— Да ладно тебе, попробуй сходить, — советует нам подруга. — Может, все будет не так уж плохо.
То же самое относится и к творческому риску: "Попробуй… может, все будет не так уж плохо".
Стоит заметить, что между творческой и сексуальной энергией есть много общего. В обоих случаях мне приходилось думать: "О Господи, ничего не получится…" — и убеждаться в обратном, как только процесс начинал набирать обороты. Я не случайно привожу это сравнение. Причиной творческой анорексии и уклонения от секса являются одни и те же глубинные страхи — боязнь близости, разоблачения, неудачи. Когда меня спрашивают, каково это — быть экспертом по творчеству, я отвечаю, что чем-то это похоже на роль Мастерса и Джонсон.[17] Я помогаю людям делать то, что доставляет им удовольствие. Я прошу их не торопиться, делать приятные мелочи, которые возбуждают интерес, а не внушать себе смертельный ужас, требуя виртуозности и высшего пилотажа.