Однако это было очень далеко от правды.
Инспектор не то чтобы не был бабником, но он всегда предпочитал одерживать свои победы в других местах. Он знал несколько баров, куда после двух ночи приходили разведенные женщины, и благодаря наружности первого голливудского любовника — включая усы, как у Эррола Флинна, — и бархатному баритону, с помощью которого он мог бы зарабатывать на жизнь, дублируя фильмы, ему не составляло труда после порции джина с тоником закрутить любовь с самой хорошенькой посетительницей.
После десятой попытки инспектор захлопнул учебник и больше к нему не возвращался.
Он давно спрашивал себя, зачем ему понадобился диплом юриста, если он уже закончил факультет социологии. Зачем тебе это, Карлос? И неизменно приходил к заключению, что пал жертвой собственного бахвальства. Раз уж ему удалось всех убедить, что у него есть высшее юридическое образование, придется получить его любой ценой. Он не сомневался, что рано или поздно соперники по отделу его разоблачат — все тайное рано или поздно становится явным.
А тут еще постоянные трения с судьями по поводу рамок законности — недаром его прозвали «грязным Чарли». Матеос надеялся, что более глубокие познания в области права помогут ему наладить отношения с судебными властями: в отличие от знаменитого полицейского, которого сыграл Клинт Иствуд, Матеос не обладал взрывным характером и не придерживался принципа «око за око, зуб за зуб». Однако у него имелись собственные критерии того, как толковать правила игры во время уголовного расследования, и иногда своими странными просьбами и неуместными репликами он выводил начальство из терпения.
Закончив сеанс обучения, Матеос встал, чтобы поднять жалюзи и отодвинуть задвижку, и тут же в кабинет ворвался его молодой долговязый помощник.
— Что ты мне принес, Агилар? — спросил инспектор.
Помощник показал ему несколько скрепленных вместе листков бумаги с фамилиями.
— Это список тех, кто был вчера на концерте у Мараньона, — ответил помощник. — Если хочешь, чтобы мы их допросили, скажи.
— Самое важное — как можно скорее поговорить с его дочерью.
— Я назначил ей встречу на пять часов.
— Здесь, в управлении?
— Мне показалось, что это уж слишком. Ее ведь ни в чем не обвиняют… пока.
— Ты попросил предоставить нам записи камер наружного наблюдения, чтобы посмотреть, с кем Томас ушел с концерта?
— Да. Сегодня их доставят.
— Хорошо еще, что они с нами сотрудничают. У меня пока нет ордера на обыск в доме Мараньона.
— Почему, шеф?
— Он очень могущественный человек со связями в высших сферах.