Клапрот привёл не много доказательств в пользу турчизма Хунну. Это, вероятно, объясняется тем, что он уже не первый писал об этом, а только повторял и распространял то, что до него сказал Ремюза. Дальше мы приведём свои дополнительные соображения по поводу турчизма Хунну.
Такое же недоразумение, как и с Юе–бань, мы встречаем у Клапрота и в другой раз, именно в изложении истории Гуннов. Сообщив, что первыми известиями о Гуннах обязаны мы Дионисию Периегету, он старался сопоставить эти сообщения с тем, что передал нам Эратосфен (по Страбону). Нужно сказать, что это сопоставление первый сделал не Клапрот, а гораздо раньше его Тунман (Untersuchungen über die Geschichte der östlichen, europäischen Völker, 1774, Erster Theil). Приведём его слова: «Дионисий Периегет располагает Гуннов у Каспийского моря, там, где впадает в него Волга,.. Уже по словам Страбона сидел здесь, у Каспийского моря народ Уитиев, к северу от Каспиев, тогда как эти последние жили к северу от Албанов. В таком же порядке поместил Дионисий Гуннов, всего далее на север, потом к югу Каспиев и Албанов» (стр. 24–25). Поэтому, в данном случае Клапрот только повторил то, что сказали уже до него. Посмотрим теперь, насколько возможно подобное отожествление. Против него восстал уже Нейман (см. стр. 39 его сочинения). Действительно, неужели достаточно одного этого порядка для того, чтобы утверждать, что два народа, не имеющие никакого сходства в имени, как Гунны и Уитии (Ουίτιοι или Κουίτιοι, Utii) одно и то же? Разве не мог Дионисий, который, как и все писатели греко–римского мира, плохо знал географию Средней и Северной Азии, прямо списать из Страбона перечень народов, живших на запад от Каспийского моря, заменив только менее всех других в этом перечне известный ему народ Уитиев — Гуннами, которые в его время настолько усилились на границах Европы и Азии, что неясные слухи о них стали доходить и на Запад? Итак, принимая отожествление Гуннов с Уитиями произвольным, мы считаем Дионисия Периегета и Птолемея, сохранившими нам древнейшие известия о Гуннах. Остальные известия древних о Гуннах, по нашему мнению, переданы у Клапрота правильно.
Вполне верно сообщение, что византийские писатели производили Мадьяров от Гуннов. В данном случае впрочем нельзя относиться строго к этому мнению византийцев. Дело в том, что страшные набеги кочевников не скоро забывались, и долго ещё народы, приходившие из тех же мест, откуда пришли некогда грабители и враги культуры и осёдлости, назывались теми же именами. Вспомним только, как долго держалось имя Скиф. Далеко не все учёные согласны производить Мадьяров непосредственно от Гуннов. Некоторые видят причину существующих, у Венгров преданий о происхождении их от Гуннов, просто в том, что они поселились там же, где некогда жили Гунны, т.е. в Паннонии и в силу этого унаследовали местные предания. Таковы, напр., мнения Уйфальви (Migrations des peuples touraniens, стр. 85) и Ам. Тьерри («Histoire d’Attila», tome II, р. 360). С. Кассель, исследователь древнейшей истории Мадьяров, тоже не соглашался с этим отожествлением (см. S. Cassel, «Madyarische Alterthümer». Berlin, 1848, стр. 1–70)