Когда наступило время ехать, я не стала надевать на него кандалы, а лишь застегнула на его запястьях пластиковые наручники — их почти не видно было за длинными рукавами пиджака, когда Джош держал руки впереди. Разумеется, наивно полагать, что в обычном костюме у него меньше шансов на бегство, чем в оранжевом комбинезоне зэка, но вести человека на похороны в кандалах казалось мне полным абсурдом. Миссис Рифф направилась к своей машине, а мы последовали за ней. Они вошли в морг вместе, я держалась чуть поодаль. Гроб был раскрыт. На восковом лице с крючковатым носом застыло выражение сурового недоумения. Мы находились в душной комнате со сводчатым потолком. Ко мне сразу вернулись воспоминания о недавней кончине моего отца. Я насчитала семь провожающих, один из них скорее всего сотрудник похоронного бюро. Меня это немного успокоило: чем меньше народу знает об этом безумии, тем лучше. Я подумала, что, возможно, это было спланировано заранее и в морг приехали не все провожающие, чтобы не усугублять позор блудного сына.
Когда служба закончилась, мать и сын крепко обнялись и довольно долго стояли так. Затем они расстались: миссис Рифф должна была проводить своего мужа на кладбище, а мы — вернуться в дом на холме. Заклятие рухнуло, и я снова взяла ситуацию под контроль. Заставила Джоша переодеться в оранжевый комбинезон прямо в приемной, надела кандалы, вывела его на улицу и усадила в седан. Он прижался лицом к холодному стеклу и сидел так, пока мы не выехали на шоссе. Тогда он сказал, что его тошнит и ему нужно выйти.
Я не сразу поняла, почему он так забеспокоился, но затем увидела, что его трясет.
— Только этого не хватало! — в сердцах воскликнула я.
В тот же момент я включила поворотник и стала резко перестраиваться через три линии, сигнализируя другим водителям рукой и внимательно наблюдая за движением. Прежде чем успела выехать на обочину и открыть дверь, его вырвало прямо на виниловое сиденье.
Он кашлял и кричал так, словно ею выворачивало наизнанку. Мне было все равно. То есть я проявила должное беспокойство, как того требовала ситуация, но не забывала, как часто зэки лгут, притворяются и симулируют, чтобы потом в один момент разрушить твою карьеру или даже лишить тебя жизни. Поэтому я вытащила его из машины, прижала к двери полицейской дубинкой — у нас ее называют палка-е…лка, — а затем пристегнула наручники к двери.
— Он ненавидел меня! — сокрушался Джош. — Как же он меня ненавидел!
Он стонал и кашлял, слюна списала с губ, как лоскутки кожи. Потом он стал говорить тише, видно, не осталось сил. Его трясло, и я понимала, что он пережил сильнейший шок.