– Кра… ой!!!
Денис невольно отскочил и покраснел от стыда. Конь лязгнул зубами рядом с его пальцами. Казачонок захохотал, подбочениваясь:
– Ойх-ха-ахаха!!! Куда лезешь, дубина?! Он тебе руку оттяпает, к нему даже батя не подходит, один я с Лучом… – Он нагнулся, поцеловал шею коня, погладил вздрагивающую кожу. – Один я могу! – И далеко сплюнул в траву длинную емкую нить слюны.
– А, – понимающе сказал Денис. – Конь у тебя вместо няньки, да?
Казачонок поперхнулся. Его глаза стали удивленными и наивными – как будто у описавшегося кота. Он даже оглянулся – без наигрыша: ему ли вообще это сказано, может, еще кто подошел-подъехал?
– А? – повторил он Денисову реплику, но вопросительным тоном. – Чего?
– Ну, чтоб не страшно было в степи одному, у тебя конь – как нянька, – терпеливо пояснил Денис. – А что, не так?
Мальчишка со стуком прикрыл открывшийся рот. Сожалеюще смерил Дениса взглядом, аккуратно повесил нагайку на седло, сверху – фуражку. Что-то шепнул коню и плавно стек (Денис завистливо вздохнул) с седла в траву.
– Я для начала тебя несильно побью, – сказал мальчишка. – Так. Поучу. Потом штаны спущу и нагайкой до города погоню. Как тебе такая программа?
– Выполняй, – согласился Денис.
И тут же получил размашистый удар-затрещину – с левака, чего совершенно не ожидал. Денис кувырком полетел в траву – рука у казачонка оказалась не пацанская, чугунно-тяжелая.
– Вставать еще будешь или сразу сам зад заголишь? – деловито спросил казачонок, стоя на месте.
Денис правым ухом слышал только равномерный гул, а вся эта сторона лица онемела и начинала гореть. Мальчишка встал и потряс головой.
– Сильно, – признал он. – Ну, тогда прости, орел степной, я тебя тоже жалеть не буду, хоть ты тут и хозяин. Сам напросился.
И, обманно нанеся удары левой-правой, с левой ахнул казачонка под дых.
– Йух! – вырвалось у того, и он согнулся пополам. – М… уух…
Выпрямился. И кинулся на Дениса…
Сперва мальчишки свирепо месили друг друга кулаками. Потом кто-то – неясно, кто – дал кому-то подсечку, и они покатились по траве, продолжая работать руками и пинаться, а заодно и кормить друг друга землей и травой. Оба выли на низкой угрожающей ноте, как сирены. Даже конь, в принципе отнесшийся к этому философски, пару раз фыркнул и дернул землю копытом. Правило «не бить лежачего» тут не действовало – лежачими были оба, вопрос оставался лишь в том, кто находится сверху в конкретный момент.
Уже через минуту и Денис, и казачонок мало походили на себя – растерзанные в клочья, окровавленные и слепые от ярости, они продолжали лупцовку, пока Денис не оказался сверху окончательно и не залег на своем противнике, приплюснув его телом и руками и пытаясь отдышаться. Губы казачонка были расплющены, глаза подбиты – вообще человека он напоминал мало. Правда, и сам Денис по ощущениям понимал: он выглядит так же.