Мальчишка застыл с глупым видом. Дернулся – она же видит, какая у него дурная физиономия – и облегченно перевел дух: не видит, слепая… и выругал себя, краснея – скотина!!!
– Денис? Имперец? – спросила Настя.
Денис изумился: откуда она знает? Кивнул и, снова мысленно ругнувшись, поспешно сказал:
– Да… День добрый.
– Ты к Гришке? – девчонка улыбнулась и отступила в сторону. – Проходи, погоди немного, он в саду, придет сейчас.
– Я… а где? Я пойду…
– Да ты не найдешь, только зря проходишь, – снова улыбнулась Настя. – Проходи, проходи. Он недолго. Есть хочешь?
Денис хотел. Утром кружка чая с травками – и все, когда Валерия Вадимовна подняла мальчишек, то они второпях не поели.
– Нет… не хочу, – бормотнул он.
И тут же его живот опроверг это заявление громким звуком. Настя рассмеялась и, точным движением взяв Дениса за запястье, неожиданно сильно потянула внутрь:
– Да заходи ты, чего? Разувайся и садись, я тебе налью.
Денис обомлел от прикосновения пальцев – тонких, сухих и теплых. До такой степени, что потерял волю. И, стаскивая легкие ботинки, поймал себя на том, что у него нет мыслей – именно нет. И что он нелепо улыбается.
«Колдунья!» – подумал мальчишка неожиданно и вполне всерьез.
Он прошел к столу и сел. И тут же перебрался с угла, в котором было пристроился. Неловко улыбнулся, метнул на девчонку, подошедшую зачем-то к окну, опасливый взгляд. Нет, неужели она не видит?!
– Я такая смешная? – улыбнулась Настя, поворачиваясь.
Денис вздрогнул:
– Ты что, ви…
Он не договорил слова «видишь», прикусил язык. Но Настя, уверенно проходя через комнату, без обиды, легко ответила:
– Не вижу, конечно. Слышу. Слышно же, когда человек улыбается… Я сейчас принесу поесть, подожди.
– Я помогу! – вскочил Денис.
Настя удивилась:
– Ты что, к печной заслонке прилипнуть не боишься?
– В смысле? – насторожился Денис.
– Поверье есть такое, – охотно разъяснила девчонка. – Что мужчина к печной заслонке если прикоснется – прилипнет. Дед рассказывал, был случай – во время Серых Войн. Бабка наша на мужиков разозлилась и три дня им есть не варила. Три дня все на сухомятке сидели, но к печке ни один не подошел. Суеверие, конечно… А все ж таки, вдруг – чем тебя тогда отклеивать?
Настя засмеялась и вышла. Денис хмыкнул, откинулся к ковру на стене, стал глядеть в окно – бездумно. Солнце снова ушло в плотные тучи. Проскакали рысью двое всадников. Проехала легковая машина – надо же…
– Вот, доброго здоровья, ешь на здоровье! – вывел его из задумчивости голос Насти.
Девчонка поставила на стол большую миску, до краев налитую огненно-красным борщом. В нем плавал шмат сметаны и гордо лежал кусок мяса. Рядом – чашечкой вниз – устроилась ложка и стояла тарелка с нарезанным хлебом. К сожалению, он был тоже серый, Денис уже и не чаял когда-то увидеть черный хлеб. Но борщ пахнул одуряюще.