– Да, конечно, – Денис достал из поясной сумки плоский конверт. – Вот… У вас есть, на чем пленку прокрутить?
– Магнитофонную? – уточнила Настя. – Конечно. А что за подарок?
В ее голосе прозвучало любопытство – отчетливое, хотя и тщательно сдерживаемое.
– Это надо послушать, – уклонился от ответа Денис.
– Можно сейчас, – предложила Настя.
И, не дожидаясь ответа, повернулась и направилась к дому – уверенно, разве что немного медленней, чем обычно ходят другие. Денис огляделся – на них никто не смотрел, гулянка шумела.
И пошел следом…
…С магнитофоном незнакомой марки Настя тоже обращалась так, словно все видела. И конверт взяла не глядя, и кассету извлекла легко, и вставила ее точно, и кнопку нажала уверенно.
– А что там? – снова с типично девчоночьим любопытством спросила она. Денис, пристроившись на краю скамьи и осматриваясь – в небольшой и очень аккуратной даже для девчонки комнатке Насти он был впервые, – собирался уже было ответить… но тут из вынесенных динамиков послышался голос самого Дениса – только «овзросленный» техническим ухищрением. Денис полупел-полуговорил:
Не будет места ереси в моей земле
И не найдут отступники пощады.
Костер вам за безбожие наградой,
Безумцы, закосневшие во зле!
И снова его же голос, только другого тембра:
Сегодня, ваша милость, снова ведьма,
Проклятая язычница из леса,
Творила свое злое чародейство,
Посеяв ересь в христианских душах.
– Это ты! – засмеялась Настя удивленно, но тут же оборвала сама себя, чуть наклонившись к магнитофону – слушала, как Денис… или кто?.. сказал мрачно:
– Введите…
…Я раньше видел этот чистый взгляд
На фресках храма в светлый час служенья.
Развейся, колдовское наважденье!
В чем пред тобой, о, Боже, виноват?!
Дай сил, Господь, мне духом не упасть…
Ты тяжкое послал мне испытанье.
С лицом Мадонны – ведьма на закланье…
О, велика ты, чародейства власть!
Я обвиняю, женщина, тебя
В отступничестве, черном колдовстве
И наведеньи порчи в деревнях.
По воле Господа – свершится правосудье!
И – женский голос, красивый и взволнованный:
Уймись, моя безумная душа…
Не страх виной, что сердце гулко бьется.
Судьба-злодейка надо мной смеется,
И от себя теперь не убежать.
Оковы сердца крепче камня стен.
Взвилась костром в душе любовь слепая.
О боги! Лишь на вас я уповаю,
Не дайте сил разрушить этот плен!
Ты с ненавистью смотришь на меня,
И замерзает все под сталью взгляда.
Не тронь моей души! Прошу, не надо!
Уж лучше сгинуть в бешенстве огня.
– Оййй… – выдохнула Настя и подняла ладони к губам.
– Как ослепляет эта красота!
Ужели это – дьявола созданье?
Смертельный яд проник в мое сознанье,