Денис был взлохмаченный, босиком, в одних трусах – но не заспанный, а скорее задумчивый. Увидев, что отец не протестует, мальчишка рухнул в кресло, пару раз качнулся на мягкой обивке… но потом поднял коленки к подбородку, обнял их руками и медленно спросил, глядя куда-то под стол:
– Паааа… А когда ты влюбился в маму – что ты чувствовал?
– Я? – Борис Игоревич несколько растерялся и снова поднял голову от бумаг, в которые уже успел уткнуться вновь. – Я… ну… – Он честно постарался вспомнить и так же честно признался: – Не помню, знаешь. Хотя… – Он потер переносицу. – В общем-то, наверное, потому и не помню, что думал только про нее. Ну, ты читал книжки? Так вот, там правду пишут.
– А она как себя вела? – Денис устроил подбородок удобнее и выжидательно посмотрел на отца.
– Сперва удивилась, – усмехнулся Борис Игоревич. – Оказывается, она с подружками поспорила, что я еще год буду раскачиваться, не меньше. А я как сейчас помню – в конце первого месяца знакомства ляпнул: «Давай поженимся!»
– Так и сказал?! – Денис вытянул шею.
– Честное слово, так и сказал.
– А она?
– А она сказала: «Давай». От растерянности.
Денис посидел еще, явно что-то соображая. Потом задал новый вопрос:
– Пап. А ты сейчас маму любишь?
– Да, – спокойно и коротко ответил штабс-капитан. Потом разъяснил: – Просто бывает любовь-чувство и любовь-жизнь. Первое должно переходить во второе. Иначе первое заканчивается ничем. А глупые люди иногда говорят: «Да не может такого быть, просто привыкли, вот и живут вместе!» А у нас ты, у нас дело, мы друг друга хорошо знаем – разве это привычка?.. Кстати, а что ты все про это? – прищурился Борис Игоревич.
Денис молча перетек поперек кресла. Поболтал пятками. Усмехнулся чему-то своему. Встал, потянулся, подошел к отцу, оперся руками о его спину и сказал:
– А меня сегодня похитить хотели. Или убить даже, я не знаю…
…Окно было открыто. Олег сопел, обняв кровать руками и ногами.
Денис подошел к окну и закрыл его. Задернул штору.
И в последний момент успел почувствовать уже знакомый взгляд с улицы. И на этот раз – заметить, как растаяла в темноте быстрая тень.
Проблемы начались с медосмотра. Валерия Вадимовна сначала просто фырчала, что ей не дают работать, что у нее дела с организацией фельдшерских курсов, что она еще не была на латифундиях и вообще не обязана лазить в сопливые носы и немытые уши каким-то недоразвитым, которые польстились на политические провокации ее ненормального сына, что вообще наступает праздник, и она собиралась… Денис мудро помалкивал. Это была правильная тактика – Валерия Вадимовна, естественно, в конце концов отправилась проводить медосмотр.