Внутри подъемника имелось четыре ворота, вращая которые можно было заставить платформу двигаться вверх. Аварийный вариант, самый крайний, на тот случай, если электроснабжение комплекса вырубится полностью. Именно тогда экипаж танка плюс дежурный должны были вручную поднять боевую машину на поверхность. Там танк покидал платформу, а дежурный спускал ее вниз для подъема следующей броне единицы. И вроде бы все хорошо придумано. Чистая механика и гидравлика, а посему система проста и надежна. Но только вот время подъема...
Я постарался не думать о печальном и двумя руками схватился за одну из покрытых пылью железных рукоятей.
— Помогайте, мужики! Взялись! — проорал я, почти сорвав голос.
Одновременно с этим моим криком произошло три события: грохнула опустившаяся входная решетка, Нестеров вцепился в соседний с моим ворот и рухнул туннель, соединявший нашу площадку со стоянкой № 3.
— Крути! — я скорее захрипел, чем закричал и стронул застоявшийся механизм.
Несмотря на стоящий в хранилище грохот, милиционер услышал и тоже навалился на свой ворот. Платформа издала протяжный металлический стон и медленно, очень медленно пошла вверх.
Уже через пару секунд к нам подоспела подмога. На отлично справившийся со своей работой Загребельный стал напарником Анатолия, а ко мне подбежали Фомин и Петрович.
— Нет! — просипел я им. — Там... С другой стороны... Еще два ворота... быстро!
Они поняли и мигом исчезли за бронированной тушей «302-го». Уже через несколько секунд вращать стало легче, а когда на помощь подоспели и остальные члены нашей команды, то дело вообще пошло. Я подумал, что причиной этому не только наш насмерть перепуганный энтузиазм, а еще и чистая физика. Сейчас мы подымали четырнадцати тонный БТР-80, а совсем не Т-90, весу в котором в три с половиной раза больше.
Но чтобы добраться до поверхности всех этих успехов и удач могло и не хватить. От нового удара наша платформа буквально подпрыгнула, от чего кое-кто из моих компаньонов полетел на пол. Я сам удержался на ногах лишь потому, что повис на рукояти ворота.
Судя по силе гравитационного удара, наши враги взялись за площадку № 2, за мое «Логово». Во мне мигом вскипела жуткая гремучая смесь, состоящая из клаустрофобии, панического страха быть раздавленным в лепешку и злости за гибель моего великолепного убежища, моего дома. Этот коктейль заставил захрипеть вновь:
— Поднажали! Быстрее!
Я изо всех сил налег на ворот и с ужасом понял, что он вращается все туже и туже. Цирк-зоопарк, неужели ударом повредило механизм? Если это так, то все, полная жопа! Не вырваться, не спастись!