— Да, со всех сторон вам угрожает предательство, — согласился с ней Ротгар.
— Включая и жителей самого Лэндуолда, — сказала она. — Не проходит и ночи, чтобы от них не последовал какой-нибудь мелочный акт мести. Вначале все это выглядело смешно. Теперь, когда мы так запаздываем со строительством замка, это озлобление стоит нам все дороже и дороже. Рыцари недовольно ворчат, жители тоже выражают свое недовольство, а Хью осталось совсем немного до полного выздоровления, я в этом уверена. Если бы мне только удалось продержаться до этого.
Ей показалось, что в его взоре она заметила промелькнувшее восхищение.
— Очень немногие мужчины могут надеяться достичь того, на что рассчитываете вы. — Она продолжала:
— Вильгельм в начале этого месяца уехал в Нормандию, в противном случае он мог бы уже узнать о недееспособности Хью. Увы, к сожалению, сразу поело Пасхи Филипп должен поехать к Вильгельму по каким-то делам. Он, конечно, все расскажет ему о плачевном состоянии Хью. А Гилберт говорит, что он доставит в качестве подарка Вильгельму вашу голову и скажет королю, что он… Гилберт… намерен взять меня в жены и поклясться, что будет заботиться о здоровье Хью до конца его дней.
Ротгар снял ногу с обуха топора и прислонился спиной к стене. Его темная одежда настолько слилась с закопченными стенами, что лишь блеск его волос, время от времени вспыхивающие его глаза да белые зубы выдавали его присутствие.
— Судя по всему, вы ничего не теряете, — сказал он наконец. — В случае, если Хью сумеет удержать в руках эти земли, или если Гилберт преуспеет в своих замыслах, вам все равно обеспечено определенное место.
— Вовсе нет, — сказала она, испытывая большое желание подвести его поближе к огню, чтобы лучше его видеть. — Меня окружают люди, которые мне лгут, замышляют против меня недоброе. Я не доверяю ни единому слову Гилберта Криспина. Стоит только Вильгельму согласиться с планом Гилберта, как жизнь Хью будет кончена, а моя станет просто невыносимой.
Что-то в этих словах заставило его выйти из темноты.
— А что вы ожидаете от меня? — спросил он низким, недоброжелательным голосом, сжимая изо всех сил топорище. Мария отпрянула от него, опасаясь его с трудом сдерживаемого гнева. — Вы же сами говорили, что у меня нет никаких средств, чтобы предотвратить нападение Гилберта. Я заверяю вас, что могу расправиться с ним, а вы тут же начинаете говорить, что его меч вам нужен для защиты вашего брата. Вы жалуетесь мне на свои несчастья, одновременно напоминая мне о моей полной беспомощности оказать сопротивление тому насилию, которое проявляет он по отношению к моему народу, вы дразните меня намеками о том, что можете оказаться рядом с этой деревенщиной.