– Алина, мы едем к тебе! – тут же весело и беззаботно проворковала она, отводя взгляд.
– Мы можем поехать и к Алине, и к тебе домой, и ко мне домой. Все вместе, втроём…
– Ко мне – далековато. К тебе – неудобно. Мне же надо переодеться к вечернему мероприятию! Во что я переоденусь у тебя? А с Алиной у нас один размер. Очень удобно. У каждой из нас в итоге в два раза больше тряпок, чем могло бы быть, будь мы слишком различны в объёмах. Я тут нам с Алиной кое-что из Америки всё-таки привезла.
– У нас вечернее мероприятие? Круто! Мне Соколов уже звонил! Ещё пару дней назад!
Северный сосредоточенно рулил. Интересное дело! Семён Петрович, что, в курсе? В курсе того, что сегодня вечером Всеволод Алексеевич Северный собрался делать официальное предложение руки и сердца Алёне Дмитриевне Соловецкой? И Алина в курсе? Ну, ладно Алина – она Алёнина дочь. Но Сеня-то тут при чём? Да и Алина… В курсе она, разумеется, обязана быть, но присутствовать вовсе не обязана. Взрослая уже кобыла!
Северный даже не смотрел больше в зеркало заднего вида. Он уже слишком взрослый, чтобы на голом месте самостоятельно нарываться.
– Всеволод Алексеевич, хотите кофе? – спросила его Алина, когда он, галантно высадив дам, доставил Алёнин багаж прямо к дверям Алининой квартиры.
– У Всеволода Алексеевича много дел! И я ещё успею надоесть ему вечером! – строго сказала мать дочери.
Дверь захлопнулась у него буквально перед носом, но он ещё успел услышать:
– Мам! Ну, зачем так?!
Он уныло поплёлся к машине. Сел. Завёл. Закурил… Из подъезда вынеслась Алина.
– Стойте! Не уезжайте! Эта кобыла забыла забрать свой букет! – завопила она, подскакивая к машине и открывая заднюю дверь. – Никто же и не обещал, что будет легко, Всеволод Алексеевич! – подмигнула ему восемнадцатилетняя девчонка, всунувшись в салон. – Вам же самому будет не интересно, если будет легко. С моей мамой нелегко. Но она того стоит. Потерпите, Иван Царевич! – рассмеялась она и изящно упорхнула к подъезду. – До вечера! – помахала она ему на прощанье букетом.
И что ему оставалось делать? Воткнуть передачу, выжать сцепление и нажать на газ.
Без пятнадцати семь Всеволод Алексеевич припарковался у своего любимого ресторана. Его несколько насторожило белое «Вольво», стоящее от него через три машины. Дабы развеять подозрения – мало ли в Москве белых «Вольво»! – он не поленился подойти. Ну да! Кто бы сомневался! Даже номер, заляпанный грязью, не стоило рассматривать. На заднем сиденье навеки зафиксировано carsit, по-буржуинскому выражаясь. Детское автомобильное кресло. Неужели этот идиот день рождения любимой супруги решил отпраздновать в чётком соответствии с календарным графиком?! Это ладно бы… Ах да, писал… Но почему здесь?!! Он сам, недоумок, приучил Соколова к этому кабаку. Ничего! Его, Северного, как особо важного клиента пересадят в отдельный кабинет. В кабинет к директору, если потребуется!!!