– Кроме того, я не прошла по конкурсу на романо-германский факультет университета, а в педагогический институт брали и с моим проходным баллом! – всхлипывала она в широкую грудь Северного. Точнее – в его окончательно загубленную рубашку. Как ему надоели слюнявые бабы, начиная с соколовской дочурки Дашки, ранее питавшей склонность к запихиванию предметов его туалета себе в рот. И теперь вот ещё и эта не знает, куда кинуться, кроме как ему в высококачественный и не дешёвый, между прочим, текстиль! И только засранка Соловецкая сидит в своей Калифорнии и горя не знает! Если бы она рыдала в его рубашку – он был бы счастлив. Прав Дарий со своей теорией «плача в сугробе».
– Ну и потом, я совсем не работала по специальности! – продолжала свою историю окончательно расклеившаяся Анжела Степановна. – Я работала офис-менеджером, а потом переводчиком – в одной и той же фирме. И наш хозяин недавно купил эту территорию и сделал тут пансион. Такой у него бизнес. Педагогический. Он организовывает учебные туры, подыскивает богатеньким деткам школы за границей, чаще всего в Великобритании или США, нанимает гувернанток и всё такое. Этот лагерь – его новое начинание. Он хочет расширять поле деятельности. Говорит, что чем массовее потребитель и чем дешевле продукт – тем больше доходы. Вовлекает в процесс нижний мидл-класс. Так он говорит. А меня он поставил во главе, потому что пока не нашёл нужного человека, и вообще, сказал: «Посмотрим, может, у тебя получится!» Нечего сказать – получи-и-илось! – снова завыла уже было почти успокоившаяся Анжела Степановна.
– Анжела! – Северный впервые обратился к ней по имени, без отчества. – Да что же вы ведёте себя, как глупая капризная девчонка! – он начал выходить из себя. – Вы меня уже достали, честное слово! Да вы не в слезах меня купать и не соплями обмазывать должны, а в ножки поклониться за то, что я вообще здесь сегодня оказался. И, между прочим, не вы в конечном итоге, а я звонил госпоже Румянцевой, сообщить, где её дочь. Это уже ни в какие ворота! Посторонний мужик, а не вы – человек, ответственный за эту Аню Румянцеву, как минимум в момент нахождения в вашем дурацком лагере-пансионе. Прекратите истерику!
Пока он вёл с никчёмной Анжелой Степановной беседы, Семён Петрович обзванивал родителей. Потому что, кроме директрисы и ненамного её младшей Леночки, в учебно-воспитательном летнем лагере не оказалось никого. Ни доктора, ни медсестры, ни тренера, так и не научившего Дария делать колесо. Никого. Если, конечно же, не считать пузатого охранника при затрапезном шлагбауме – те работают посменно. А пятница у нас в стране уже давно негласно присоединена к выходным.