— Я последую за кораблем!
Через несколько часов, когда подоспела подмога, капитана среди тех, кто остался жив, спасатели не обнаружили.
Эдвард Смит был в очень большой степени повинен в катастрофе (как и Семен Буденный под Киевом). Но он был капитаном корабля и считал, что обязан разделить судьбу доверенного ему «Титаника» и обреченного экипажа.
Это была принятая во всем цивилизованном мире общемужская норма поведения в экстремальной ситуации. Кто-то усмехнется: «Старорежимная романтика. Давно вымершие "морские волки"».
Не скажите. В сентябре 1941 года, перед падением Киева, нашелся еще один донкихот, который, подобно Гайдару, не полетел на последнем самолете в Москву. Как вы думаете, кто это был?
Остался с окруженной армией сорокадевятилетний генерал-полковник Михаил Петрович Кирпонос, Герой Советского Союза, командующий Юго-Западным фронтом. Он не полетел в Москву в одном самолете с маршалом Буденным. Кирпонос продолжал вести бои в окружении. От полученного в бою ранения и потери крови Кирпонос скончался.
В 1960-е годы я дружил с бывшим батальонным комиссаром Виктором Дмитриевичем Коршенко. Вместе с Гайдаром он шел несколько дней по немецким тылам. Затем они расстались.
Коршенко вспомнил: он встретил в окружении группу офицеров. Они прорывались к линии фронта. У них было особой важности задание: передать Верховному главнокомандованию Золотую Звезду Кирпоноса в доказательство того, что генерал не сдался в плен, а погиб в бою.
В этом рассказе меня поразила деталь: звезду несли запеченной в маленьком каравае. Что награда принадлежала Кирпоносу, в Москве должны были установить по номеру на обратной стороне медали.
Кирпонос оказался слабым военачальником. В этом даже не было его вины: Сталин полагал, что можно лепить полководцев из вчерашних лейтенантов, как он лепил директоров заводов из малограмотных рабочих. Кирпонос оказался именно таким поспешным назначенцем.
Но в дни киевской катастрофы Кирпонос поступил как настоящий мужчина, как настоящий русский офицер, который не бросает в беде солдат.
Вместе с потомственным офицером, командиром 58-го полка (в отставке), писателем Гайдаром генерал-полковник Кирпонос самоотверженно разделил страшную судьбу обреченной армии.
Лубянские игры
Версия, что самый знаменитый детский писатель стал изменником Родины и перебежал на сторону врага, устраивала Лубянку. В общей неразберихе первых месяцев войны, в атмосфере патологической шпиономании неясностям в судьбе любого человека сразу придавали обвинительный уклон.
Никто не осудил той же осенью 1941 года маршала Семена Буденного, командовавшего Юго-Западным направлением; начальника Генерального штаба маршала Бориса Шапошникова или главу государства Иосифа Сталина, что в «киевском котле» были в буквальном смысле брошены на произвол судьбы 600 тысяч человек солдат и командиров (не считая техники, стратегических запасов и т. п.).